Само по себе это не смертельное заболевание, но все может плохо закончиться, если вы ударитесь головой, или будете находиться во время приступа в ванне, или наливать кипяток, или переходить дорогу, или делать что-то еще – в общем, на самом деле много опасностей. Поэтому я не плаваю, не вожу машину, не готовлю на открытом огне. Ложась спать, никогда не знаешь, проснешься ты или нет.
Единственный плюс – для некоторых из нас – состоит в том, что эта болезнь повышает активность мозга. Так что некоторые такие дети, едва начинающие ходить, знают уже таблицу умножения.
– Сколько времени длился приступ? – спрашиваю я.
– Около минуты.
Значит, как в среднем. Большинство наблюдавших меня врачей пришли к заключению, что мои припадки – по-научному называемые эпилептическими приступами – могут продолжаться от двадцати секунд до трех минут.
– Как вы себя чувствуете сейчас?
– Как после удара по голове.
Я ощущаю на своем лбу холодный компресс. У меня болят мышцы, и во рту, у правой щеки, чувствуется вкус крови – должно быть, я ее прикусила.
– Это неудивительно. Вы бились в судорогах, а под скамейкой мало места.
Внезапно откуда-то выплывает воспоминание. «Для Марджори, которая любила это место». Мне едва удается держать глаза открытыми и трудно говорить, но я должна преодолевать слабость. В голове у меня царит настоящий хаос, однако я понимаю, что это нормальная реакция.
– Откуда вы знаете, как все происходило? – Меня всегда интригует этот момент. Это так странно – погружаться в какой-то таинственный мир, а потом не помнить, что ты там делал. Например, одна девушка, о которой я читала в сети, отправила своему начальнику сообщение, предупреждая, что опоздает, и тут у нее начался приступ – а потом, конечно же, она ничего этого не помнила.
– К счастью, женщина, которая вас увидела, оказалась медсестрой и сразу поняла, что происходит.
Так бывает далеко не всегда. Часто люди принимают тебя за пьяного, сумасшедшего или думают, что у тебя сердечный приступ (один добрый самаритянин однажды пытался сделать мне искусственное дыхание рот в рот, несмотря на то, что я продолжала дышать).
– Она вызвала «Скорую помощь».
Если это была медсестра, то, вероятно, она не потеряла самообладания. Именно поэтому, должно быть, я чувствую себя сейчас относительно спокойно. Когда люди начинают паниковать, это еще сильнее усугубляет мое состояние – особенно, когда я становлюсь свидетелем всего этого, возвращаясь в сознание. В результате потом гораздо труднее приходить в норму после приступа.
Меня так клонит в сон, что лицо Адама то исчезает, то снова всплывает перед моими глазами. Я могла бы спросить его, откуда он знает мое имя, но это и так понятно – оно написано на моем серебряном медицинском браслете, содержащем все данные. (Разумеется, я всегда снимаю его, когда работаю со своими клиентами, – во избежание лишних вопросов.)
– Вас что-то расстроило, Вики? – Его голос долетает до меня сквозь туман. – Что-то, что могло спровоцировать