Я пожимаю плечами. Понятия не имею.
– Сделайте. Просто на всякий случай. Когда вы проходили полный осмотр?
– Эм… В прошлом году. – На самом деле, этого я тоже не помню. Я иду к врачу, только когда избежать визита уже невозможно. Даже до того, как я потеряла работу, регулярные осмотры и профилактические визиты казались мне пустой тратой денег. – Может, в позапрошлом.
– В таком случае, я хотел бы проверить работу вашего сердца, если не возражаете.
– Что-то не так?
– Не беспокойтесь. Это всего лишь предосторожность. Человеческое сердце порой начинает биться неровно после кровопотери. Я просто хочу убедиться, что все в порядке. – Доктор Ник достает стетоскоп и прикладывает его к моей груди, прямо под ключицей. – Сделайте глубокий вдох.
Я вдыхаю аромат его одеколона. В нем чувствуются нотки сандалового дерева, цитруса и чего-то еще. Чего-то горького. Может быть, анис. Тот обладает похожим острым запахом.
– Очень хорошо. – Доктор Ник передвигает стетоскоп, и я делаю еще один глубокий вдох. – У вас необычное имя, Джулс. Это сокращение? Или прозвище?
– Нет. Все думают, что это сокращение от Джулии или Джулианны, но меня зовут именно Джулс. Отец рассказывал, что, когда я родилась, мама взглянула в мои глаза и сказала, что они сияют, как драгоценные камни[2].
Доктор Ник смотрит мне прямо в глаза. Мой пульс учащается. Я подозреваю, что доктор Ник это слышит, особенно когда он говорит:
– Ваша мать была права.
Я стараюсь не покраснеть, но тщетно. Мои щеки заливает жаром.
– А Ник – это сокращение от Николас?
– Да, признаюсь. – Он затягивает у меня на плече рукав тонометра.
– Давно вы живете в Бартоломью?
– Думаю, вы хотите знать, как человек моих лет может позволить себе квартиру в этом здании.
Он прав. Меня интересует именно это. Я снова краснею, на этот раз – от неловкости.
– Простите. Это не мое дело.
– Ерунда. На вашем месте мне тоже было бы любопытно. На самом деле я жил здесь всю свою жизнь. Квартира принадлежала моей семье много десятилетий. Я унаследовал ее пять лет назад, когда мои родители погибли в автокатастрофе во время поездки по Европе.
– Мне очень жаль. – Лучше бы я держала язык за зубами.
– Спасибо. Это была тяжелая потеря. Порой я чувствую себя виноватым, когда думаю, что, будь они живы, я жил бы в какой-нибудь бруклинской дыре, а не в одном из самых знаменитых зданий в мире. Иногда мне кажется, что я тоже временный жилец. Присматриваю за квартирой, пока родители не вернутся.
Доктор Ник заканчивает измерять мое давление.
– Сто двадцать на восемьдесят. Идеально. Похоже, вы совершенно здоровы, Джулс.
– Еще раз спасибо, док… – я обрываю себя на полуслове. – Спасибо, Ник. Я очень признательна.
– Не за что. Я был бы плохим соседом, если бы не помог вам.
Мы выходим обратно в коридор, и я на мгновение оказываюсь дезориентирована планировкой