Сразу после тамбура за окном замелькало открытое пространство промышленной зоны. Здесь не было купола, и серое осеннее небо, уже светлеющее у горизонта, висело низко над головой. Темные корпуса предприятий были отделены друг от друга слегка мерцающей, подсвеченной для безопасности, ультразвуковой завесой.
Через две остановки Денис Иванович сошел, и, оплатив проезд, услышал, как приятный женский голос в голове (автоматический оператор регионального банка) уведомил о том, что на его счету осталось менее 10 процентов месячного кредита. Затем мужской баритон вежливо напомнил, что рабочая смена начнется через пять минут.
Больше всего Денису Ивановичу хотелось выругаться. Он вежливо улыбнулся, и, пробормотав неизвестно кому: «Приятного времени суток!», пошел к своему корпусу, держась середины между двумя широкими белыми полосами коридора безопасности в ультразвуковой завесе. Впереди и сзади – он не видел, но знал это – скользили в утреннем сумраке как тени десятки мужчин в блекло-голубых рабочих костюмах. Споро, но без суеты, подходили они к пластокерамической двери корпуса и исчезали за ней. Их четкие до автоматизма движения слегка раздражали Дениса Ивановича, хотя он понимал, что и сам движется точно так же, под ту же ритмичную, бодрящую музыку.
Подойдя к проходной, Денис Иванович вошел в нее как раз в тот момент, когда предыдущий работник, пройдя контроль, закрыл за собой внутреннюю дверь тамбура и Денис Иванович остался в ней один, если не считать бдительного автоматического циклопа, поблескивающего глазом камеры телеслежения. Денис Иванович подставил ему для аутентификации зрачок, и в тот же момент испытал знакомое легкое покалывание в правом предплечье – сняли данные с «цифрового ангела». Он сунул в прорезь на груди «вахтера» выданный ему утром в туалете пластиковый талончик с данными анализов, и вошел в распахнувшуюся перед ним дверь.
Длинный ряд кресел с колпаками, похожими на фен, тянулся по коридору вдаль. В креслах, расслабившись, сидели мужчины с полузакрытыми глазами, словно пораженные коллективным параличом. Денис Иванович сел на свободное место и приготовился к психоэмоциональной загрузке.
По мере того, как музыкальные ручейки, журча, растекались по сознанию, а странный, ангельски-бесполый голос произносил слова, смысл которых тонул в звуках музыки, Денис Иванович ощущал, как он становится иным.
Словно старая ветхая плоть, разложившись, нечувственно опала с костей, а вместо нее скелет облекли в новое тело, искрящееся здоровьем и радостью. Сознание стало прозрачным, мысли – четкими, руки – умелыми. Чувство всемогущества и силы захватило дух. Болезненное желание творчества пронзило ум. И не осталось ничего,