Гетман Косинский, узнав о важных брестских новостях, сразу же сделал от себя весомые послания, одно – к королю и Сенату, другое – к самому Брестскому Собранию. В первом он докладывал, как наместник королевский, «что перемена в вере и обычаях народных, которые в Бресте устанавливаются духовенством без согласия народа, являются препятствием очень опасным и к исполнению неудобным, и что усмирить умы людей и совесть каждого есть делом почти нечеловеческим, и он не надеется удержать народ в слепой покорности духовенству и своеволию правилам нововведений церкви и просит правительство отвернуть это зло или дать время народу на раздумья».
К собранию в Бресте гетман писал как вождь своего народа, «что собранное туда русское духовенство не имеет от чинов нации и от народа никаких поручений на введение в их веру и обряды перемен и новшеств, а без этого не имеет оно власти и тем отягощать народ своевольными их правилами и выдумками, что это духовенство, будучи избранным в их службу от чинов и народа и содержащееся за их счет, может все это потерять от тех же чинов и народа при их недовольстве, а он, гетман, ни за что здесь не ручается и советует собранию прекратить принимать постановления до всеобщего совета и обсуждения».
На эти обращения гетмана правительство и собрание, делая вид, что делают гетману уступку, пригласили его на совет в Брест. Но когда он туда приехал, то был немедленно арестован и отдан под суд Собора Рымского и Русского, которые, предъявив ему вину отступника, осудили на смерть и, замуровав в одном из замков в каменный столп, названный клеткой, заморили голодом.
Так гетман Косинский за преданность свою благочестию и спокойствию народа стал первой жертвой Унии. Казаки, узнав о его заключении, собрались числом в семь тысяч и двинулись к Бресту, чтобы его освободить. Навстречу им выдвинулись польские войска, которых казаки возле местечка Пятная разбили наголову и разогнали. Не застав Косинского в живых, они бросили клич к всеобщей борьбе.
После такого варварского убийства гетмана Косинского правительство Польши приказывает Коронному гетману занять Малороссию польскими войсками, ввести во все ее города гарнизоны и строго запретить чинам и казакам иметь право на выборы гетмана, а русскому духовенству, которое только вернулось с Бреста, всячески способствовать обращению церквей и народа в Унию. Духовенство начало эту работу своими посланиями до всех церквей и народа, в которых говорилось: «Мы, ревнители правоверия, отцы русской церкви, по изволению Святого Духа в Бресте, судивши и рассудивши неспокойную нынешнюю пору Иераршества церкви греческой, с нами единоверной, и затруднения наши в требах церковных с ним отношений, усложняющиеся дальностью пути и вредными наговорами варваров, здесь поселившихся, что известно всему миру, что все греческие и Иерусалимские патриархи,