Цинни
Думается мне, что ежели приключится армагеддон со всеми признаками рагнарека, то всем нам настанет полный рагнарек, в пасть его Фенриру… за исключением тараканов, крыс и чиновников от образования, заблаговременно занявших удобную экологическую нишу между первыми и последними.
Неудачная, скажете, шутка? Да какие тут шутки!
На днях, значит, собрали областное совещание директоров детских оздоровительных учреждений, накачали по самое не хочу рекомендациями и инструкциями – и отправили восвояси. Наш Иван Анатольевич вернулся весь такой глубокомысленный – и час спустя наш дружный коллектив в полном составе, от зама и зава до бабы Тани-технички, был собран в кабинете директора лагеря. В жаркой тесноте слова директора звучали как-то по-особенному весомо… и неубедительно. Когда он в десятый раз вернулся к мысли, что все будет хорошо (на лице явственно читалось: даже если все будет плохо), потому что так сказали в «области», умудренная жизненным опытом баба Таня не выдержала:
– А делать-то нам чего?
– Ничего, – ответил Иван Анатольевич. – То есть работать согласно утвержденному плану деятельности.
– Кому мы, нафиг, нужны?.. – вставил свои пять копеек наш боевой зам, любитель подискутировать на околополитические темы.
Но директор не дал ему разгуляться.
– А вы, Дмитрий Григорьевич, проверьте бомбоубежище… ну, как там чего. На следующем совещании доложите. Если чего надо, составим официальную бумагу, отправим в область. Короче, обычным порядком.
А завхозу поручили посчитать противогазы. Угу, и доложить.
Наступление армагеддона наш лагерь уже отрепетировал: в первой половине девяностых его прикрыли (за ненадобностью), через десять лет открыли снова (потому как – приоритет). За десять лет лагерь превратился в живописные руины. Сколько-то средств в него вложили, сколько-то средств через него отмыли, потом торжественно открыли, показали в местных новостях, опубликовали фотки с открытия в местной газете. «Обычным порядком», – как любит говорить наш директор. Статья в полторы сотни слов наполовину состояла из славословия благодетелям нашим, двадцать раз в тексте встретилось словечко «новый», столько же раз «современный» (ну да, я считала), а один раз – даже «европейский». В сочетании с «уровень», как несложно догадаться. Но из «евро» у нас были только всякие евродоски-еврорейки, использованные в облицовке по-азиатски практично (чтобы прорабу хватило ванную и санузел в квартире облицевать), ну и болты в директорской мебели. В нашем директоре сто двадцать кило, евростулу быстро настал простой азиатский каюк, и штатный плотник говорил много-много плохих слов, запоздало выяснив, что эта (пи-и-и…) – под шестигранник (пип-пип-пип). Под окном, заслушавшись, застыли