С чувством некоторого самодовольства и даже превосходства, понятным для «цивилизованного» римлянина, живущего в зоне вполне благодатного климата (вспомним Овидия, так страдавшего от «сурового» климата «бесприютной» Припонтиды!), Публий (Гай?) Корнелий Тацит пишет:
«Что касается германцев, то я склонен считать их исконными жителями этой страны, лишь в самой ничтожной мере смешавшимися с прибывшими к ним другими народами и теми переселенцами, которым они оказали гостеприимство, ибо в былое время старавшиеся сменить места обитания передвигались не сухим путем, но на судах, а безбрежный и к тому же, я бы сказал, исполненный враждебности Океан редко посещается кораблями из нашего мира. Да и кто, не говоря уже об опасности плавания по грозному и неизвестному морю, покинув Азию, или Африку, или Италию, стал бы устремляться в Германию с ее неприютной землей и суровым небом, безрадостную для обитания и для взора, кроме тех, кому она родина?».
Эта родина-мать и в самом деле не слишком баловала своих сыновей (и дочерей). Ибо в эпоху бронзы в Северной и Центральной Европе по не совсем ясным по сей день причинам произошло резкое ухудшение климата. Что подтверждается данными палеоботаников, полученными в результате анализа остатков растительной пыльцы. Жизнь людей, не очень-то богатая и до этой перемены климата, стала на некоторых землях совершенно невозможной. Ибо увеличение влажности и участившиеся холодные дожди раньше делали во многих областях возможным заниматься земледелием. Речь идет, выражаясь языком геологии, о молодых моренах с тяжелыми почвами. На которых до тех пор предпочитали селиться древние земледельцы. Как на наиболее плодородных и пригодных для обработки. Теперь же они сохранили свое значение лишь в зонах с «песочными островами» в почве. И обычно использовались лишь для скотоводства. Если население вообще оставалось в прежних местах.
Ибо немалая часть готов – вероятно, лишь после длившейся долгие годы, если не целые десятилетия, отчаянной борьбы с природой – отказалась от продолжения этой неравной борьбы и переселилась на более легкие почвы старых морен. И в расположенные, прежде всего, на территории нынешней юго-западной Швеции области с большими «песочными островами» в почвах. Немецкий археолог и историк Герберт Янкун, исследователь норманнского городища Хедебю-Хайтабу, установил, наступивший тогда расцвет скотоводства и спад земледелия. Видимо, начиная с того времени, в пору этого вызванного неблагоприятными климатическими изменениями, оскудения средств к жизни, скандинавские германцы, устав дрожать от холода и мучиться от голода в своих вечно сырых лачугах, начали впервые «искать счастья за морем». Т.е. в большом количестве мигрировать на юг через Балтийское море. Янкун даже писал (в сборнике Archaeologia geographica за 1952 г.) о происходившем в «Скандзе» процессе селекции. По его мнению, землепашцы мигрировали, т.е. переселялись на чужбину, в то время как скотоводы