Я все ожидал, что вызовут в Райком. Как в 1941-м. Автомат, два рожка и за Родину, за все политбюро.
Да ничего подобного. Исчезла партия и концов не найти. Разбежались как тараканы. А наша контора, в смысле завод №557, наивысшей секретности, закрылась немедленно.
Появилась новая дирекция и однажды утром нам объявили – общее собрание коллектива. Все по демократии. А только она, оказывается, с человеческим лицом.
На митинге нас информируют. Первое – вместо завода теперь малое предприятие с ограниченной ответственностью. Президент предприятия – членкор АН России, доктор физмех наук Фрумкин Исаак Моисеевич. Исполнительной директор – Махоткин Владимир Васильевич, ветеран бывшего завода №557. (Все ахнули и от меня отодвинулись, из уважения).
Начальник спецохраны предприятия – Алексей Барбашинский. Иначе – Лёха. Начальник отдела решения вопросов – Володя Лепель – «Шкаф».
Основная задача МПОО – изготовление продукции в исключительно мирных целях. То есть – кастрюль.
На первом совещании директоров я отметил, что кастрюли никто брать не будет. На что президент, Исаак Моисеевич, спокойно заявил – ещё как будут. Откуда он все знает. На самом деле, через 5 дней наше МПОО подписало контракт с каким-то израильским концерном. И стали мы делать маленькие кастрюльки для Израиля. Проект называется «Железный купол».
Дети наши все вдруг решили увидеть мир. Учатся Бог знает в каких странах, а фотки моих и Исаака девочек – исключительно в окружении мальчиков. Ну, скажите, какому отцу это приятно.
И последнее, очень приятное. Нашего начальника спецохраны предприятия Алексея, то есть Лёху, израильский государственный совет наградил орденом «За мужество». В указе было написано, что в условиях жесткой диктатуры (кого?) Лёха осмелился произвести обрезание. И это – в условиях тоталитарной слежки.
Мужество же Лёхи заключалась в том, что он смело демонстрировал факт присоединения к иудейскому народу. Что впоследствии подтвердила его девушка, а ныне жена и мать – Вероника. Фото ее попы было признано лучшим, среди присланных из тоталитарного лагеря. Кстати, в адрес МПОО была прислана супница. Изделие фабрики братьев Кузнецовых, 1901 год, Москва. Стоит под стеклом в музее оружия предприятия.
Послесловие
Я, Махоткин Владимир, я никогда, кроме нарядов за работы, не писал. Поэтому представляю, как народ читающий будет смеяться над моим слогом и вообще – всем.
Единственная надежда, перерастающая в уверенность, что теперь народ российский ничего не читает.
С уважением
В. Махоткин.
P.S. Уже сейчас меня знакомые спрашивают, причем здесь супница. Отвечаю. Когда мы работали в совершенно закрытом городе на секретном