В марте 1960 года настоятель Покровского кафедрального собора, что на Рогожском кладбище в Москве, Василий Королёв получил по почте обыкновенный серовато-голубой конверт с напечатанной на нём маркой в правом верхнем углу и красным советским гербом в левом. Обратного адреса не было. Он вскрыл его, отрезав ножницами края. Из конверта выпал двойной лист обычной тетрадной бумаги в клетку. Вверху стояло: «В Московскую старообрядческую архиепископию, г. Москва, Рогожский пос., Королёву В.».
Значит, прямо ему.
Протоиерей Василий служил на Рогожском с 1922 года без перерыва, у него было огромное число духовных детей. Письма ему шли со всех концов страны: кто церковный календарь просил выслать, кто делился своими бедами, кто спрашивал совета насчёт венчаний, погребений, крещения и прочих духовных треб. На конверте чётко отпечатался штемпель с надписью «Нерехта» – местом отправления. Это Костромская область.
Почерк везде был одинаковым, «с» почти всегда превращалось в «е», «о» в середине слов писалось отдельно от других букв, «ж» походило на сдвоенное «ии», «и» почти не отличалось от «н», «ш» иногда писалось с одной отдельно стоящей палочкой-крючком, а «в» смахивало на крендель. Цвет чернил и в письме, и на конверте тоже был одним – синим.
Маститый протоиерей стал читать.
«30 января 1960 г. в газете “Совет[ская] Россия” была помещена статья “Сохранить память о Пустозерске”, в этой статье упоминается, что Пустозерск был местом ссылки, в местном остроге томились восставшие монахи Соловецкого монастыря, лица, обвиняемые в ереси и безбожии. Что в земляной тюрьме-остроге провел 15 лет выдающийся писатель XVII века протопоп Аввакум. Здесь он написал большую часть своих произведений, в том числе всемирно известное “Житие”, автобиографию, а потом был сожжён…»
«Сожжён» было выведено с двумя «сс» и одним «ж».
«…сожжён на костре в 1682 г. У вас в настоящей старообряд[ческой] церкви ничего нет, это Вы сами сообщали, даже очень плохо, что о таком поборнике старообряд[ческой] церкви у Вас нет ничего, или вы умышленно не желаете получить это литературное достояние, а это можно, если Вы желаете, или Вас обуздало одно материальное увлечение – деньги…»
Наверное, автор обижался на то, что архиепископия не приобрела для своей библиотеки или для кинешемского жителя по его просьбе только что вышедшее в 1960-м «Житие…». Предыдущее увидело свет в 1934-м с примечаниями того же Н.К. Гудзия.
Следующим грехом кроме денег было, похоже, «обрядоверие», но слово, разорванное пополам, читалось совсем несуразно: «обрядневерие».
«Это Вас губит, – заключал дальше автор, – и погубит, дело не в обрядах, а дело в вере, в чистой вере. Вы должны проявить заботу достать в магазинах гор. Москвы, должна быть выпущена книга Главлитиздатом, но Вы и этого не хотите, не спасет