• По-французски pelerinage значит паломничество, а паломник – pelerine.
• Мне кажется, фотографии и рисунки были бы оправданы, если бы письма были подписаны не псевдонимом.
Если я Вас не огорчил всем этим, то со всей смелостью хочу добавить, что книга настолько хороша, что стоит вновь поработать над ней. Не бойтесь, если она станет вдвое больше, только бы не разболталось повествование. На Вашем месте я бы увлеченно доработал повествование, примеряя разные формы на такой прекрасный материал.
От всего сердца желаю Вам счастья
2
Васа Солому Ксантаки
«Любимый город»
1991–1994
Памяти Анны Ксантаки
Загадала, матушка, что яблонькой была я, Юной расцвела от яблок вся склонилась, Ветерок подул и сбросил яблочки.
Мурманск, зима 1991 г.
Дорогой Андрей,
Ты опять обо мне забыл. Ты не встретил меня на выставке Ясона и, конечно, подумал, что со мной. Знай же, что моя судьба занесла меня в этот раз очень далеко, на край Вселенной, в Мурманск, самый северный город в России, порт на Белом море, рядом с Баренцевым и на самой границе с Финляндией. Брат одной моей русской ученицы, которая живет в Греции и учит у меня греческий язык, сделал приглашение на три месяца, и я проведу их здесь, помогая ему в изучении языка Евангелия. Он математик, философ, биохимик и теперь, охваченный ярым праведным желанием, стремится стать хорошим эллинистом. Он монах, нечто вроде монашествующего в миру, образован, а по возрасту – почти ребенок. Я бы сказала, что, на первый взгляд, его можно было бы отнести к типажу, весьма распространенному– если не сказать модному – на Западе, особенно среди юношей, прошедших через идеологические разочарования, может даже, прошедших через наркотики, мировоззрение которых заключается в своеобразной теории, вобравшей в себя элементы гуманитарных наук, что-то из христианства, обрывки неосоцилистических идей, и аскетичное расположение духа.
Моему новому ученику, однако же, посчастливилось родиться русским, что на практике означает одну вещь – «устои». «Жизнь есть дар Господа», говорит он, «и, являясь таковым, она должна хранить Божественное лицо». Следовательно, «охранение нашего Божественного лица есть, по сути, поклонение Богу». Позже он отправится в известный Печорский монастырь, или, может, какой-нибудь другой, в Санкт-Петербурге.
Как и у всех молодых людей подобной закваски, его заветная мечта заключается в послушании на нашей Святой Горе1. Пока же он здесь, и я – с ним, подле настоящего христианина в прямом смысле этого слова.
Он предоставил в мое распоряжение маленький домик на опушке заснеженного леса, откуда доносятся приглушенные расстоянием голоса