Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии. Елена Соломински

(Bernhard Kahn), председателем европейского отделения «Джойнта» (Joint Distribution Commitee) и его женой Дорой Израилевной. Обе семьи – Тейте-ля и Кана – связывала многолетняя дружба. Годы спустя Кан вспоминал о визитах Тейтеля в Германию: «Как перелетная птица, которую врожденный инстинкт посылает в определенное время туда, где ждет ее тепло и обновление жизненных сил, – так и он ежегодно являлся к нам, чтобы получить от своих братьев в центральной Европе новые силы. Однако, и среди таких перелетных птиц, он представлял собой редкий экземпляр: он не только искал тепло, он приносил нам, молодым, свое тепло <…> мы, воспламененные его примером, работали с удвоенной энергией»65Узы дружбы связывали Якова Тейтеля и с крупным германским предпринимателем и меценатом Джеймсом Симоном (James Simon), многолетним председателем Общества помощи немецких евреев, знаменитым меценатом и коллеционером искусства.

      Наблюдая деятельность евреев Германии (Пауля Натана, Джеймса Симона, Бернхарда Кана и других), Тейтель отмечал присущие им «необыкновенную преданность своей родине, глубокий искренний патриотизм»66Похожая характеристика относилась и евреям Франции в лице выдающихся общественных деятелей Сильвена Леви (Silven Levy), Нарцисса Левена (Narcisse Leven), а также Великобритании в лице Люсьена Вольфа (Lucien Wolf), о которых Тейтель писал, что «они подлинные патриоты стран, в которых живут»67.

      Национально-освободительное движение евреев в России для Тейтеля было движением к равным правам в образовании, на государственной службе, в тои числе и исполнения евреями воинской обязанности. Он считал, что опыт деятельности еврейских общественных организаций Европы, их социальной солидарности и культурной интеграции евреев полезен и для российского еврейства. Тейтель и сам был «редким русским патриотом», который умел действенно любить и русский, и еврейский народы68В отличие от своих более молодых коллег как в Германии (как Пауль Натан), так и в России (например, как Генрих Слиозберг), которые в преодолении самодержавия видели решение еврейского вопроса, как части общерусского вопроса, Тейтель стоял на позиции законодательного реформирования, как средства для равноправия и улучшения жизни евреев.

      Тейтель не был сионистом ни на родине, ни в эмиграции. Он придерживался позиции, что евреи могут и должны жить и в России, и в Германии, и в любой стране, где люди способны жить свободно и равноправно. В 1914 году в Лондоне, став свидетелем конфронтации сионистов, ратующих за создание еврейского государства в Палестине, и территориалистов, убежденных, что евреи способны наладить свое общежитие везде, Тейтель принял на себя роль переговорщика. Его умение находить компромиссы обратило на себя внимание. Именно ему было доверено председательствовать в январе 1922 года на учредительном собрании комитета организаций русских сионистов за границей по поддержке деятельности «Керен-ха-Йесод» – межународной еврейской организации в поддержку евреев в Палестине,