войны, революция и погромы в России, поездка автора по нескольким странам – весь калейдоскоп событий спрессован в названии одной главы: «Берлин – Лондон – Париж – Начало войны – Заключение». Повествовательный темп ее уже намного быстрее, чем у русскоязычных мемуаров: иные времена – иные скорости передвижения и событий. В Берлине Тейтель знакомится с проектом Общества помощи немецким евреям по созданию Политехникума в Палестине – будущего Техниона в Хайфе, созданного на средства международного еврейства, среди которых был знаменитый чайный король В. Высоцкий из Москвы
137 и друг Тейтеля, выходец из Екатеринославля (ныне Днепр) известный меценат Мозес Карпас. В 1913 году у немецких евреев на рабочих столах уже лежал эскиз будущего университета, а у инициаторов помощи русским евреям – только начался сбор первого миллиона рублей. Но идеи Тейтеля по доступности высшего образования для евреев из России горячо поддержали представители еврейской общественности: друзья Тейтеля и общественные деятели Бернхард Кан и Пауль Натан, философ Герман Коэн (Hermann Coen) и другие представители Общества помощи немецким евреям. В Париже Тейтель докладывает о положении русских евреев директору Еврейского колонизационного общества Эмилю Мейерсону (Emile Meyerson) и знакомится с рядом профессоров Сорбонны. В Лондоне в доме общественного деятеля Меера Шпильмана (Sir Meyer Spielmann) доклад Тейтеля о положении евреев в России собирает цвет еврейской общественности. И неважно, что сам докладчик переживает полный ужас от того, что с трудом говорит на плохом немецком, который, скорее, похож на идиш, главное, что его понимают, изложенное им волнует, журналисты ведущих изданий нарасхват просят у него интервью
138Положением еврейского судьи в России и жизнью евреев интересуются у Тейтеля лично Руф Айзекс (впоследствии лорд Рединг, вице-король Индии) и барон Эдмон де Ротшильд. Комментарий Тейтеля о встрече с Ротшильдом и ныне впечатляет своей актуальностью: «В то время, как многие наши поднявшиеся вверх по лестнице банкиры и, вообще, новые богатые по причине «якобы конференции» долго заставляют томиться в ожидании людей, чей визит не сулит им особых преимуществ, лорд Ротшильд и в этом смысле был человеком Культуры»
139.
В Лондоне, где для жертв еврейских погромов, беженцев из России, в начале ХХ века уже были созданы дома сирот и дома престарелых, Тейтель знакомится с практикой деятельности социальных учреждений, которые через несколько лет он будет создавать для русских евреев в Берлине. Всем замечательным начинаниям по созданию Международного комитета в поддержку еврейских студентов не суждено было сбыться: началась Первая мировая война. Из Парижа Тейтели уехали в Эдинбург, чтобы оттуда на пароходе вернуться в Россию. Но поднимаясь на палубу, Яков Львович сломал руку, и в Лондоне пришлось задержаться140Но, как когда-то в его доме в Самаре на стене была записка с девизом: «О старости и тому подобных неприятных вещах просят не говорить в этом
