Поляки инициировали «украинофильство» и даже сами писали и исполняли «украинские» песни про казацкую славу как Вацлав Ржевусский и Фома Падура. Переход «украинофилов» (или «хохломанов» по выражению видного общественного малорусского деятеля XIX века К. Говорского) от культурно-просветительской к политической работе происходил в благоприятных условиях, созданных австро-венгерским правительством в Галиции. Там же появились и первые украинские политические партии, включенные в парламентскую систему Австро-Венгрии (Русско-украинская радикальная партия). Поэтому и в XIX веке и сегодня украинское национальное движение считают инспирированным извне.
В результате такого внешнего воздействия идеология уходила далеко за пределы реальности, являясь тем, что эту национальную реальность должно создать, компенсируя истеричными эмоциями очевидное несоответствие идеологии объективному положению дел. Отсюда высокая степень сопряженности украинского движения с социалистической или социалисткой идеологией, склонной к обожествлению «нации» (или в большевистском, или даже в «буржуазно-демократических» вариантах «народа»), как это было в Германии 1930–1940-х гг., где к власти пришли национал-социалисты во главе с Гитлером. Такое же самообожествление нации мы наблюдаем теперь на Украине в невероятной агрессивности национальной идеологии, обнаруживающей неустранимые комплексы.
В свое время в Российской империи, хотя и понимали польские корни «украинства», не придавали должного значения увлечению им части малороссийской интеллигенции, поскольку видели в нем часть русского регионального направления, призванного скорее обогатить общерусское, чем оторваться от него. То, что эти идеи оседлала модная революционная идеология «борьбы с тиранией» и справедливого преобразования мира, поначалу тоже не замечалось или эта связь казалась случайной.
Запретительные меры (вроде Валуевского и Эмского указов) носили очень ограниченный и временный характер. Положительной альтернативы – плана консолидации русской нации – создано не было, поскольку единство малороссов, белорусов и русских считалось само собой разумеющимся. Александр III начал политику по русификации национальных окраин, которую продолжил и Николай II. Но эти меры не смогли подавить украинофильское движение, а только способствовали его радикализации.
Советская власть, напротив, проводила «ленинскую национальную политику» стимулирования и развития национализма. После распада СССР в 1991 г. государственная власть постсоветской России была больше озабочена транзитом газа через незалежную Украину, чем созданием условий для культурного и политического единства русского народа по обе стороны бывшей административной границы, ставшей вдруг государственной. Многолетнее «уважение выбора украинского народа»