«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке. Андрей Борисович Соколов

традиционные экономические объяснения, когда борьба за колонии рассматривается как борьба за рынки сбыта и источники сырья, за экономическое господство в той или иной части света; социальные интерпретации, когда утверждается, что колониальная экспансия являлась, прежде всего, средством отвлечения народа от острых внутренних проблем; политические интерпретации, когда колониальную политику рассматривают как продолжение политической борьбы на европейском континенте; и, наконец, периферийные интерпретации, в соответствии с которыми истоки колониальной политики необходимо искать в развитии местных обществ, в том, что происходило непосредственно в колониях.

      Уже в начале ХVIII в. проявились две тенденции во внешней политике Англии. «Вигская» стратегия внешней политики приобрела особое значение после воцарения Вильгельма Оранского и развивалась в значительной мере под влиянием его дипломатического наследия. «Система короля Вильгельма» предполагала опору на «естественных союзников”, которыми считались Голландия и Австрийская империя. В середине и второй половине ХVIII в. эта роль принадлежала Пруссии и России. После воцарения Георга I в 1714 г. фактором, определившим возрастание значения «вигской» внешней политики, явились интересы Ганноверской династии, в том числе защита этого княжества и борьба с якобинством. В годы войн политики, придерживавшиеся таких взглядов, исходили из того, что главным театром военных действий остается европейский континент. В годы войны за испанское наследство эту линию поддерживал Мальборо. Наиболее последовательное отражение «вигская» концепция внешней политики нашла в деятельности министров Стэнхопа и Картерета.

      «Торийская» концепция пользовалась более широкой поддержкой у «политической нации» (термин «political nation» употребляется в западной историографии для обозначения политически активного меньшинства). Она несла в себе заряд «невмешательства», хотя и не была изоляционистской в полной мере этого понятия. Тори рассматривали морскую мощь Великобритании как основу ее экономического процветания, как средство активной политики в колониях. Такая политика была в известной степени оборонительной в Европе и агрессивной за морями. Ее называли политикой «деревянных стен», или, чаще, стратегией «голубой воды». Как заметил историк Д. А. Бох, в ее проведении были заинтересованы те, кто участвовал в заморских предприятиях, кто получал доходы, снабжая флот. Он писал: «Стратегия «голубой воды» содержала в себе большую долю политического оппортунизма. Заморские цели были популярны, и оппозиция использовала это. Те, кто защищал данную политику, или обслуживали собственные экономические интересы, или обманывали себя, или и то, и другое» <8>. «Голубая вода” помогала создавать политические капиталы, но в практическом плане следовать ей в полном объеме было невозможно: Англия не могла игнорировать происходившее на континенте. В годы войн тори предлагали переносить основные военные действия на моря, в