Но изображать нагими Бога и апостолов тогда было слишком смело. И уже через несколько лет герои этой величественной фрески были одеты по указанию Папы, ибо, по решению Тридентского собора в 1563 году, персонажи произведений искусства в храмах должны быть облачены и соответствовать священным текстам.
В связи с этим в 1565 г. фреска Микеланджело «Страшный суд» и была «подкорректирована» его учеником Даниэле да Вольтера, который их заботливо приодел, смиренно прикрыв повязками наготу величественных фигур. Сюжет фрески хотя и опирается на библейские тексты, в частности на книгу Апокалипсис, а также на поэму «Божественная комедия» Данте Алигьери, но все равно в нем отчетливо просматривается собственное философское ви́дение Микеланджело.
Мнения современников разделились. Один из них сказал даже, что эта фреска достойна в лучшем случае бани или трактира (из-за наготы персонажей).
Так выразился некий церемониймейстер Ватикана Бьяджо да Чезена, который принялся яростно доказывать Папе, что картина получилась очень уж непристойная. Выслушав все это, Микеланджело тут же изобразил «судью душ» Миноса в образе этого самого Бьяджо с ослиными ушами.
Микеланджело, автор свода Сикстинской капеллы, словно бы бросил вызов небу, творя свой мир и настаивая на богоподобности земных людей.
Недаром один из наставников юного художника, поэт и мыслитель Пико делла Мирандола, вложил в уста Савоафа, обращающегося к своему творению, Адаму, такие слова: «Я создал тебя существом не небесным, но и не земным, чтобы ты сам себя сделал творцом и сам окончательно выковал свой образ».
Кажется, что именно эти слова Бог бросает первому человеку на центральной росписи Сикстинского свода. Столь же сильное впечатление производят фигуры на алтарной фреске Микеланджело «Страшный суд». При взгляде на них вспоминается и пушкинский пророк, обнимающий своим крылатым вдохновением дали вселенной:
И внял я неба содрогание,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней розы прозябанье.
Пушкина роднило с Микеланджело это удивительное проникновение в божественный замысел и их общее восхищение великой Дантовой «Божественной Комедией». Именно образы Данте и его строение Вселенной подсказали Микеланджело пространственное и композиционное решение фрески «Страшный суд». Недаром Ромен Роллан назвал роспись Сикстинской капеллы «Геркулесовым подвигом Микеланджело».
Итак, почетный титул «создатель Ватикана» Пушкин присвоил Микеланджело вполне справедливо, потому что великий флорентиец объял необъятное в своих творениях.
А по соседству, в так называемой Павловской капелле (Capella Paolina), куда доступ ограничен, хранятся два последних шедевра Микеланджело – «Распятие Петра» (1542) и «Обращение Павла» (1550).
Воистину создатель Ватикана!
Польский Папа и судьба русской чудотворной иконы
Особого внимания заслуживает история возвращения Русской православной