С момента развода отец жил в дрянной маленькой квартире в Восточном Голливуде со свалявшимся ковром и грязными, как в нечищеном аквариуме, окнами.
Он загорал еще быстрее меня – «черный ирландец»[9] с темными волосами и прозрачной кожей. Папа разбирался в науке и знал все ответы на воскресный кроссворд. Он мог запросто открыть навесной замок с помощью скрепки и банки от кока-колы.
Мама ненавидела, когда я с ним оставалась. Она беспокоилась обо всем подряд: грабителях, дорожно-транспортных происшествиях и наличии времени на сон. Даже когда они еще ладили, ее раздражало, что он разрешал мне все то, что она запрещала. Маму напугать несложно, но иногда она и правда перебарщивала. Я понимаю еще, если бы он брал меня на собачьи бои… Нет, здесь все гораздо хуже: она не позволяла нам играть в стрелялки или учить меня пользоваться дрелью, чтобы сделать гоночную машину из роликов и ящиков из-под апельсинов.
После развода мамины нервы сдавали все больше, в то время как папино безразличие росло не по дням, а по часам. Когда я возвращалась домой с порванной курткой или царапиной на колене, доходило чуть ли не до истерик. Неудивительно, что я умолчала о том, что папа учил меня водить старую грязную «Импалу» на парковке возле бургерной.
Рассказывая о выходных у отца, я опускала те части, которые мама наверняка не хотела слышать: как он опаздывал, когда встречал меня с автобуса; как иногда отрубался перед телевизором. По выходным папа любил ездить на ипподром, а я сидела на виниловом табурете, ела арахис и наблюдала за лошадьми.
Я была не против к нему переехать. В Лос-Анджелесе круто: панк-клубы, «Оки-дог»[10] и девчачьи скейтерские тусовки. Конечно, мне бы не хватало друзей, но тем летом отношения у нас не заладились, поэтому я вряд ли тосковала бы.
В мою голову никогда не закрадывались мысли о Сан-Диего, пока я не узнала, что мы туда переезжаем. Нил и мама усадили нас в гостиной и сообщили, что решили ехать в Индиану. Ложь чистой воды – решение принял Нил, а мама кивнула, улыбнулась и смирилась с идеей.
Билли с катушек слетел: врубил музыку, крушил дом, а потом и вовсе перестал появляться к ужину.
Я же психовать не стала – просто решила, что никуда не поеду.
Побег оказался недолгим. Полиция вернула меня домой, я собрала вещи в десять картонных коробок из винного магазина и долго смотрела, как грузчики складывают их в арендованный грузовик. Так мы попали в Хоукинс.
Город оказался меньше, чем я представляла, но достаточно милым. Может, все не так уж и плохо. Центр был маленьким и обшарпанным, зато украшен к Хеллоуину. А еще там был игровой центр. Разве можно считать город плохим, если там есть где поиграть в автоматы?
Билли обиженно смотрел на дорогу.
Средняя школа Хоукинса представляла собой длинное кирпичное здание напротив парковки. Простое и прочное строение больше походило на окружную тюрьму, чем на школу. Мама попросила Билли довезти меня, зайти внутрь и убедиться, что они получили документы.