Перед домом висел старый гамак и стояли несколько потертых садовых стульев. Шторы на окнах были опущены.
Она вошла на участок. Кто-то, видимо, не так давно был здесь, поскольку возле стены стояла тачка, наполовину заполненная прошлогодними листьями. Позади дома София обнаружила лейку, пустые горшки и мешок садовой земли. Она вернулась ко входу и подергала за ручку двери. Та открылась. Сознавая, что вторгается на чужую территорию, София все-таки вошла в дом. Первая комната совмещала в себе кухню и гостиную, с газовой плитой, кухонным столом и диванчиком. Связанные вручную кружевные занавески пожелтели от чада и пестрели пятнами мушиного помета. Из-за сырого, влажного воздуха немного отдавало затхлостью, но плесенью не пахло. В углу находился камин, возле которого рядом с дровами лежала аккуратная стопка газет.
София подняла одну газету и посмотрела на дату. Та оказалась почти годичной давности.
В доме имелась еще одна комната – спальня, с односпальной кроватью и комодом. Обои белые, с рисунком из пляжных мячиков и ракушек. На кровати лежало покрывало, связанное таким же белым кружевным узором, как и кухонные занавески.
София нашла ванную комнату. Там оказались только туалет и раковина, душ отсутствовал. Заинтересовавшись, можно ли пользоваться раковиной, она повернула кран. Раздался хрип, и потекла тонкая струйка воды. «Невероятно, – подумала София, – прямо посреди леса!» Она знала, что пора идти, чтобы успеть выполнить программу, но не могла оторваться.
В гостиной стоял пыльный комод. Верхний ящик был заполнен газетными вырезками. На половике перед комодом лежал клочок бумаги. София подняла его. Это оказался билет на паром со вчерашней датой. Внезапно ей показалось, что за ней наблюдают, и она поспешно обернулась. Входная дверь хлопала от ветра, и ее петли скрипели, но в доме было пусто. София бросила билетик на половик и вышла. Солнце, отыскав щель между деревьями, светило на газон перед домом.
Поблизости никого не было.
В тот вечер она ужинала вместе с мужчиной и женщиной лет пятидесяти. Мужчина представился как Вильгот Эстлинг, начальник полиции лена, а его жена, Эльса Эстлинг, оказалась аудитором. Эллен Вингос, явившись на ужин, тоже подсела к ним. Эллен была крепкого телосложения, с живыми карими глазами и смуглой кожей. Она обладала кудахчущим, заразительным смехом и задавала тон в беседе маленькими веселыми историями о жизни оперного мира. Общение с ней не могло не нравиться. Супруги Эстлинг говорили о том, какая у них великолепная программа, употребляя такие слова, как «близость к природе», «спокойствие» и «жизненные силы».
– А как дела у тебя, София? – спросила Эллен.
– В общем, хорошо; я только что получила свою программу.
– Я тоже. Парень, который давал мне ее, наверняка