Мы въехали во двор, и связь пропала, я услышала гудки и отключила телефон. В этих колодцах сотовые не ловят. Обидно. Так хотелось поговорить с ним подольше.
Расплатившись с таксистом, я вышла из машины. В парадной снова перегорела лампочка. Хотя на улице еще светло, но в огромных коридорах, все равно ничего не видно. Спотыкаясь в темноте, на ощупь, я стала подниматься по лестнице.
Внезапно, кто-то схватил меня за плечи и прижал лицом к холодной стене. Моя нежная кожа соприкоснулась с масляной краской, потрескавшейся от сырости. Я не смогла пошевелиться, и только почувствовала, как сердце бешено бьется в груди.
– Тихо, дура. – Услышала я глухой голос Дениса у своего уха. – Будешь дергаться – порежу.
У него нож! Только бы не упасть в обморок. Стало трудно дышать. Он резко развернул меня лицом к себе. Его не видно в темноте, но мерзкий запах изо рта проник в мои легкие, и я чуть не задохнулась от этой вони.
– Это ты её надоумила бросить меня, потаскуха? – прошипел он сквозь зубы. – Мне она уже не нужна, но я вас не оставлю в покое. А ты получишь у меня с полна, сучка! Думаешь, ты умная, Яна? Что знаешь, в жизни всё? Нет! Я докажу тебе, дрянь, что ты никто! И твоя подруга, такая же.
Денис замахнулся и с силой ударил меня по лицу своей огромной ручищей. От резкой боли я вскрикнула. Тысячи светящихся звездочек промелькнули в глазах, и меня чуть не вырвало от привкуса крови во рту. Крепкие мужские руки встряхнули мое обмякшее тело, словно тряпичную куклу. Убедившись, что я не сопротивляюсь, и что до смерти напугана, он выпустил меня из рук и быстро побежал вниз по лестнице.
Только когда хлопнула дверь в парадной, я медленно стала подниматься наверх. Безумный страх сковал все тело. Меня затрясло не от боли, а больше от злости и обиды! Как же мы вляпались в такую ситуацию? Почему именно с нами это произошло?
Я зашла в квартиру и заперла дверь на все замки. Алёна чуть не упала в обморок, когда увидела меня бледную с огромным синяком под глазом.
– Яночка, что с тобой? – только и смогла проговорить она.
Слёзы покатились по щекам крупными блестящими бусинками. Не говоря ни слова, она достала из морозилки лёд, завернула в небольшое хлопковое полотенце и приложила к моему лицу. Через несколько минут отёк немного спал, и я смогла открыть глаз.
– Прости меня, Яна. Это всё я виновата.
Алёнка прижалась ко мне, дрожа всем телом.
– Всё хорошо. Не переживай. Прорвёмся, – успокоила я её и крепко обняла.
На следующий день я не пошла на работу. С утра позвонила и сказала, что заболела. Как я могу появиться на людях с таким лицом? Как объяснить, что со мной произошло?
Синяк под глазом оказался не таким уж большим. Его можно скрыть под тёмными очками, но на работе я не могу в них ходить целый день. Нужно подождать пару дней, и уже не так будет заметно.
Мы заперлись каждая в своей комнате. Алёна увлеклась сопливым романом, пылившимся сто лет на моей книжной полке, и подъела все уже давно засохшее печенье в вазочке. А я чтобы отвлечься и ни о чём не думать, включила телевизор и тупо