– По любовным делам, – с вызовом ответил Ванечка и слегка грузанулся, стоит ли добавить «в морг». Но решить не успел, так как милиционер, внимательно оглядев обнявшихся друзей, понял все по-своему.
– А-а, – кивнул он с дурашливым участием. – Ну, это у нас не возбраняется. Только напиваться-то так зачем?
– Для храбрости, – пискнул Даниил. Ведь и впрямь, не напейся он так, никакими уговорами его было бы не заставить опять отправиться в царство суровой моржихи.
– Боишься? – усмехнувшись, гнул свою линию мент. – В первый раз, что ли?
– Во второй, – признался Даня.
– Так ежели во второй. Зря тогда боишься, малохольный.
Из кареты раздался радостный гогот ментовского напарника.
– Отставить страх, резьба-то уже сорвана, – добавил лейтенант.
Не въехав в замшелую шутку про резьбу, Сакулин понял только то, что милиционер его порыв одобряет.
– Спасибо вам, товарищ майор, – сказал он серьезно (он видел на погонах две звездочки, но думал, что это у него двоится в глазах). – Есть отставить страх.
– Какой же я тебе майор? – удивился мент.
– Самый на-на-настоящий, – осознав свою ошибку, стал оправдываться Даня. – Только будущий. Вот увидите.
– Экий ты ловкий, – усмехнулся лейтенант. – Ну, ладно, спасибо на добром слове. Проходите с богом.
– А пошли с нами?! – невпопад предложил душевный Ванечка.
– С вами? – удивился лейтенант. – Э-э… Нет, ребята. Жалко прямо, но с вами – никак. Служба, понимаете ли.
– Товарищ милиционер, – не унимался любвеобильный Ванечка, – а можно мне вас поцеловать на прощание?
Гогот из кареты раздался еще куражестей прежнего.
– И взасос, конечно? – мрачнея, уточнил лейтенант.
– А как же ж еще?! – все так же радостно вскричал Ванечка.
– Может, тебе еще и минетом услужить, брат мусорщик? – в голосе лейтенанта послышалась усталая угроза.
– Да нет, не стόит, – не заметив ее, с сожалениям вздохнул Иван. – Теперь ведь пост на Руси. А я такой человек, что и за тысячу рублей не захочу оскоромиться.
Мент немного помолчал, пристально вглядываясь в лицо Ванечки и решая, дурак тот или издевается, потом сказал недобро:
– Ступайте-ка вы с миром, добропорядочные наши православные граждане.
– До свидания, – кивнул Ванечка.
– Бывайте, бывайте… – бросил мент, и карета, покачиваясь, неспешно отлетела от путников.
В те, позже преданные забвению, минуты Даня одновременно и жаждал встречи с дежурившей давеча в морге женщиной, и страшился ее. Жаждал оттого, что хотел оправдаться хотя бы перед самим собой за случившийся с ним утром приступ робости, страшился же потому, что понятия не имел, что скажет ей теперь. Но в морге ему пришлось столкнуться с разочарованием и, в то же время, облегчением: двери отпер невысокий бородатый дяденька. Кто он – сторож ли, ночной