Я хотел крикнуть «розовым»: «Кто вы?», и мне казалось, я даже сделал это… Но не услышал собственного голоса, мой вопрос остался лишь мысленным. А им надоело ждать, когда я, наконец, послушаюсь их, и они сами побежали ко мне. Тогда я на подгибающихся ногах шагнул им навстречу, а затем тоже побежал, вдруг осознав, что это невероятное оцепенение мира может прекратиться так же внезапно, как началось, и тогда я погибну под колесами одной из этих машин, уже втянутых в ДТП и стоящих под самыми неестественными углами, порою касаясь друг друга. Ведь я нахожусь в самой их гуще.
Я видел похожих на восковые куклы людей в салонах этих автомобилей. Лица у некоторых из них были перекошены испугом, у некоторых – недоумевающи, некоторые уже успели расквасить носы и лбы, а на лице девушки, вцепившейся в руль новенького белого «седана», я заметил оскал упоительного азарта…
Я даже приостановился. Такой кадр отлично вписался бы в клип на песню Высоцкого: «… чую с гибельным восторгом: пропадаю! Пропадаю!!!» Но тут люди в розовом, встретившись со мной, схватили меня за руки и торопливо поволокли к обочине.
Едва добравшись до зеленого куба, они, отпустив меня, окунулись в его стенку (именно «окунулись») и вытащили из него, держа под мышки, тело.
Впервые за все время этой переделки мне стало по-настоящему дурно. То есть, меня чуть было не стошнило. Это было МОЁ тело с моим же, само-собой, лицом. Было бы странно если бы я не узнал это лицо и эту одежду. Никогда я не любил свое лицо, и мой внутренний взор рисует меня совсем другим человеком, значительно более симпатичным… Но я достаточно часто видел это лицо в зеркале, чтобы смириться и уяснить: это и есть я.
Сглотнув и с трудом оторвав взгляд от открытых глаз мертвого двойника, я глянул на одного из «розовых». Это был усатый, слегка смахивающий на Андрея Макаревича, мужчина с припухшим, словно после вчерашней попойки, лицом, глазами чуть навыкате и вьющимися волосами. Поймав мой взгляд, он недвусмысленно показал мне жестом, что я должен помочь.
Я подхватил своего двойника за ноги, отметив, что и полуботинки на нем такие же точно, что и на мне: потрепанные «Саламандры». Купить что-то поинтереснее или хотя бы поновее не получилось: все деньги ушли на текущий ремонт «Форда», а последняя заначка – на сегодняшний букет Ольге.
Втроем мы доволокли тело обратно до моей машины и усадили его в кресло. Руки от вибрации чуть немели, но я, понимая уже, что мы занимаемся инсценировкой моей гибели, без каких-либо подсказок влез в салон и пристегнул тело ремнем к спинке сиденья так, как недавно был пристегнут сам. Делая это, я коснулся груди, а затем и шеи моего двойника… Меня прошиб пот, и слегка закружилась голова. Это тело не было мертвым, как показалось мне сначала, оно просто пребывало в том же оцепенении, что и всё остальное,