Ключ Давида. Владимир Орданский

так, что Джордан на секунду зажмурился. Обернувшись, он увидел на крыльце университетского корпуса худенькую девушку лет двадцати пяти-двадцати семи в черной футболке, джинсах и кедах. У нее было очень красивое, немного недовольное лицо, слегка вьющиеся багрово-красные волосы, косо состриженные на одну сторону, и массивные серьги. Надетые на левую руку широкие, чуть ли не до локтя, металлические браслеты сверкали на солнце при каждом движении, как вспышка фотоаппарата. Джордан был уверен, что никогда раньше ее не видел, но, тем не менее, в ней было что-то странно знакомое. Нервно вздернув руку с сигаретой вверх, девушка энергично жестикулировала, о чем-то споря с женщиной лет пятидесяти типично профессорской внешности – строгий серый костюм, аккуратно зачесанные назад волосы, большие очки.

      – Уже ослепила? – хохотнул Валерий. – Я ж тебе говорил. Вот это и есть наш консультант.

      Он помахал рукой, привлекая внимание девушки. Та, заметив его, кивнула головой, но продолжила разговор. Вторая женщина, которую Джордан назвал про себя «ученой дамой», тоже посмотрела на них. Ее холодный взгляд нельзя было назвать безразличным – в нем была какая-то отстраненная заинтересованность сродни той, с которой хозяйка рассматривает на рынке мясо, выбирая кусок к обеду.

      Наконец спорщицы расстались, неожиданно тепло обнявшись на прощанье, и девушка с красными волосами направилась, было, к мужчинам, но тут ее окликнул один из мотоциклистов. Девушка развела руками, как бы извиняясь, и подошла к байкерам. Ситуация повторилась, только вместо «ученой дамы» оппонентом теперь выступил пузатый бритоголовый верзила с бородой, обладатель крутого «Харлея».

      – У нее разнообразные знакомства, – заметил Джордан, не сводя с девушки глаз.

      – Придется подождать, – хмыкнул Валерий. – Кадр очень ценный. Только предупреждаю: речь у нее своеобразная. Тебя, наверное, такому русскому языку не учили.

      Искоса поглядывая на девушку, Джордан впервые за много дней вдруг подумал о Лил, и под сердцем опять заныло, как при воспоминании о безвозвратной потере. Та, с которой ему предстояло познакомиться, не была похожа на его бывшую подругу, но в ней была такая же свобода и раскованность, сквозившая в каждом жесте, повороте головы, в ироничной улыбке, то и дело трогавшей ее красивые, будто нарисованные, губы.

      Еще через пару минут парни в коже и заклепках киношно запрыгнули на свои байки и умчались, оставляя за собой клубы вонючего дыма. Девушка подошла к поднявшимся со скамьи молодым людям и довольно формально извинилась за задержку.

      – Позвольте вас представить, – церемонно начал Валерий, но девушка перебила его, протянув Джордану руку.

      – Вера Лунина, – без улыбки назвала она себя. Голос у нее был низкий, чуть хрипловатый, как у многих курильщиков.

      – Джордан Славски, – представился в ответ американец, пожимая протянутую руку. Пожатие Веры было по-мужски твердым.

      – У вас интересная фамилия – польская, русская? – отрывисто спросила она без всяких интонаций, как автоответчик.

      – Русская.