Через каких-то четверть часа трое приятелей сидели за угловым столиком небольшого трактира «След карайна». Нира в нем неплохо знали, он не раз обедал здесь раньше. Покосившись на Меллира с Дарлином, юноша решил, что они не поймут, если он закажет любимое темное пиво, и хотел было заказать вина, но не потребовалось, Дарлин сам попросил принести пива, а вслед за ним и Меллир, решивший ради любопытства попробовать простонародный напиток. На закуску Нир заказал запеченную свиную ногу, которая настолько понравилась аристократам, что ее мгновенно умяли, и пришлось брать еще одну.
– Что ты хотел сказать по поводу бала? – поинтересовался Нир, повернувшись к Меллиру.
– То, что там нам стоит держаться поближе друг к другу, – хмуро бросил тот. – И не связываться ни с кем из основных группировок.
– Почему?
– У меня ощущение, что назревает очередной заговор. Слишком странным стало поведение некоторых личностей на последних балах. Думаю, второй аррал скоро возьмет их за шкирку. Не хотелось бы, чтобы нас заподозрили в связи с ними – Мертвый Герцог шутить не любит, на раз можем головы потерять.
Нир удивленно посмотрел на юного графа, открывшегося с совершенно неожиданной стороны. Он никак не ждал, что это существо не от мира сего способно видеть, а не только смотреть, да еще и делать из увиденного выводы. Одновременно, будучи варлином, Нир мысленно сделал стойку, совсем как охотничий пес на взлетевшую птицу. Заговор? Может, для того его и внедрили в эту среду, чтобы он добрался до заговорщиков? Вполне может быть. Придется на балу смотреть в оба глаза и слушать в оба уха, не упуская ничего.
Отпив глоток из высокого бокала, Нир покатал вино на языке – божественный вкус. Но и стоит такое вино до ста золотых за бутылку, далеко не каждый аристократ может себе его позволить. Впрочем, королевский бал – ничего удивительного. Юноша обвел взглядом окружающих и усмехнулся своим мыслям, снова поймав себя на старой привычке анализировать происходящее с разных точек зрения. Покойный граф ло’Тарди, сам являясь великолепным аналитиком, не только приветствовал эту привычку, но еще и приложил руки, чтобы отточить умственные способности ученика до бритвенной остроты. Не раз случалось так, что граф отправлял Нира на целый день в какой-нибудь трактир или присутственное место, чтобы тот понаблюдал за людьми, а вечером требовал письменного аналитического отчета по всем событиям дня. Разбирая их, он был порой безжалостен, приучая юношу к бесстрастной лаконичности, и Нир со временем научился ей.
Однако сейчас выводы делать было рано. Сейчас юноша наблюдал, запоминая все достойное внимания, чтобы потом подумать об этом на досуге. Он мысленно разделял окружающих его людей на категории, одновременно отмечая каждого, кто мог быть опасен – ему, друзьям, отряду или стране. Случившееся за последнюю декаду до сих пор не нравилось Ниру, но он уже понимал, что все не так-то просто, что это