– Кто такой Мыш?
– В свое время узнаешь, – Сюзанна широко зевнула и растянулась на лавке. – Спокойной ночи.
– Э… а как же… сторожить по очереди? – неуверенно окликнула ее Крисса. – Мы ведь ночью в лесу!
– И дальше что?.. Не боись, я засунула за притолоку один хитрый амулет, поверь, никто нас не тронет.
…Несмотря на убедительный тон своей спутницы, Кристина смогла уснуть только под утро.
Следующие три дня спутницы получали откровенное удовольствие, идя по заметно подсохшей дороге и греясь в лучах ласкового солнышка. На чисто умытом небе не было ни единого облачка, лес прямо-таки гудел от птичьего гомона, а немногие прохожие приветливо кивали девушкам или даже снимали шляпы, здороваясь с ними. Весна вступала в свои права, с каждым днем становилось все теплее и сильнее ощущалось приближение Юга. На привалах Сюзанна и Крисса придумывали новые номера, разучивали вместе песенки и танцы, и вскоре пришли к выводу, что вполне готовы к покорению какого-нибудь городка средних размеров. Таковой, по словам Лис, должен был появиться еще через денек, а тратить свой талант и свое время на мелкие, затерянные в лесу деревушки не стоило. «Там их искусство вряд ли смогут оценить по достоинству, а расстраиваться лишний раз совершенно ни к чему», – не уставала повторять Сэйван. Кристина была готова согласиться с чем угодно. Перспектива выступления в более или менее большом городе ее очень прельщала, кроме того, девушка не забыла о словах своей спутницы насчет костюма, так что она едва сдерживала любопытство. Теперь Криссе казалось, что вся ее безрадостная жизнь в Кайринах была не более чем сном, а может, чьим-то рассказом, случайно поведанным в придорожной харчевне. Самые яркие воспоминания начинались с момента встречи с Мэттом, страх от столкновения с разбойниками на Ледовой дороге и от погони отца совершенно улетучился, и девушка считала себя уже состоявшейся артисткой. Ведь в Гейдергаде ее номер имел колоссальный успех, а Мэтт говорил, что пограничный народец весьма неохотно чему-либо удивляется. Это значило, что впереди была бесшабашная и веселая жизнь, расцвеченная песнями и волшебством…
Постепенно терять свои краски эта самая жизнь начала на четвертый день пути, когда небо снова нахмурилось и пошел скучный моросящий холодный дождик. Дорога тут же превратилась в грязную колею, и над ней повисла отборнейшая ругань – телеги увязали в лужах, пешие путешественники спешили под крышу харчевни и не желали ничего замечать, да и вообще, ухудшение погоды резко замедлило продвижение спутниц на юг. Было ясно, что сегодня им города не видать… Это значило, что ночевать придется под открытым небом, потому что, по словам злой как черт Сюзанны, никаких харчевен до самого Эйсби отродясь не было. Крисса совсем скисла. Как и все ее сверстники, она полагала жизнь прекрасной только тогда, когда все шло хорошо, а в остальные моменты костерила ее на чем свет стоит, не думая о том, что все это временно. Уже не хотелось никуда идти и очень угнетало