История Рима от основания Города. Тит Ливий

Если неожиданность сковывает твой ум, то руководись моими советами!» Когда крик и натиск толпы почти невозможно было сдерживать, Танаквиль обращается к народу с речью с верхнего этажа дома через окно, выходящее на Новую улицу[114], – царь жил тогда около храма Юпитера Статора. Она приказывает не падать духом; царь-де был ошеломлен внезапным ударом; оружие не глубоко проникло в тело; он уже пришел в себя; кровь обтерта и рана исследована; все обстоит благополучно; она не сомневается, что скоро они увидят его самого; а тем временем царь повелевает повиноваться Сервию Туллию; он будет творить суд и исполнять другие обязанности царя. Сервий выходит в военной накидке в сопровождении ликторов и, сидя на царском седалище, одни дела решает, а о других притворно обещает посоветоваться с царем. Таким образом в несколько дней, когда Тарквиний уже скончался, но смерть его была скрываема, он, будто бы исправляя чужую обязанность, укрепил свое положение. Тогда только поднялся во дворце плач, и смерть была обнародована. Сервий, окружив себя крепкою стражей, первый принял царство не по решению народа, а только с согласия отцов. Сыновья же Анка удалились в изгнание в Свессу Помецию еще тогда, когда разнеслась весть, что совершившие злодеяние схвачены, царь жив, а Сервий заручился такой силой.

      42. Для укрепления своей власти Сервий прибегал как к государственным мероприятиям, так и к частным: чтобы дети Тарквиния не были против него так же враждебно настроены, как дети Анка против Тарквиния, он выдал двух дочерей своих за царских сыновей Луция и Аррунта Тарквиниев. Но человеческие соображения не отвратили предопределения судьбы: жажда царской власти породила вероломство и вражду даже среди домашних.

      Для сохранения спокойствия в настоящее время как нельзя более кстати была предпринята (за истечением срока перемирия[115]) война с вейянами и другими этрусками. В этой войне проявилась и доблесть Туллия, и счастье; рассеяв огромное войско неприятелей, он вернулся в Рим несомненным царем, спросил ли бы он мнение сената или народа.

      Затем он приступил к великому мирному делу, чтобы, подобно тому как Нума был творцом божественного права, молва среди потомства называла Сервия основателем сословного деления государства, которое определило различие в правах и положении. Он учредил ценз[116] – установленье в высшей степени благотворное для государства, которому суждено было достичь такого величия: на основании его военные и гражданские обязанности были распределяемы не поголовно, как прежде, а по имущественному положению. Тогда установлены были разряды и центурии[117] и на основании ценза сделано было следующее распределение, удобное и для мирного, и для военного времени.

      43. Из тех, кто имел сто тысяч ассов или еще больший ценз[118], он образовал восемьдесят центурий – по сорок центурий старших и младших[119]; входившие в состав их граждане названы