В пожаре Большого Храма заключалось некое послание, Сулла чувствовал это нутром. И его миссия – остановить хаос, выправить смещение таинственных сил, которые сейчас движутся в сторону полного беспорядка. Если он этого не сделает, то двери, которые следует держать тщательно закрытыми, будут распахнуты настежь, а те двери, которые надлежит отворить, напротив, захлопнутся.
Сулла собрал жрецов и авгуров в старейшем храме Рима, храме Юпитера Феретрия (дарующего победу) на Капитолии. Храм был таким древним, что считалось, будто его построил сам Ромул – из цельных туфовых блоков, без штукатурки и отделки. Только две колонны поддерживали строгий портик. В этом храме не имелось никаких изображений. На простом квадратном пьедестале покоился прямой янтарный стержень длиной в локоть и кремниевый камень, черный и блестящий. Свет поступал в помещение только через дверь, и здесь пахло невероятной древностью – мышиным пометом, плесенью, сыростью, пылью. Единственный зал был площадью всего десять на семь футов, поэтому Сулла был благодарен тому обстоятельству, что состав Коллегии понтификов и Коллегии авгуров далеко не полон, иначе все не поместились бы.
Сам Сулла был авгуром. Авгурами были также Марк Антоний, младший Долабелла и Катилина. Из жрецов – Гай Аврелий Котта числился в коллегии дольше всех; за ним следовали Метелл Пий и Флакк, принцепс Сената, который являлся также flamen Martiales, верховным жрецом Марса. Далее Катул, Мамерк, Rex Sacrorum Луций Клавдий, родом из той единственной ветви Клавдиев, где давали имя Луций. И еще очень непростой человек – понтифик Брут, сын старого Брута, который все время гадал, огласят ли его имя в списках и если да, то когда.
– У нас нет великого понтифика, – начал Сулла, – и вообще нас очень мало. Я мог бы найти и более удобное место для встречи, но, думаю, небольшой дискомфорт не может рассердить наших богов. Мы уже давно привыкли заботиться сначала о себе, а уж потом о наших богах. И наши боги несчастны. Открытый в том же году, когда была образована наша Республика, наш храм Юпитера Величайшего сгорел не случайно. Я уверен, это произошло потому, что Юпитер Наиучший Величайший чувствует: Сенат и народ Рима не желают воздавать ему должное. Мы не так неопытны и легковерны, чтобы согласиться с варварскими верованиями в гнев богов – удары молнии, которые могут нас убить, или падающие колонны, которые могут