– А что случилось? – всполошился Костюшкин.
– В милиции же не всегда спят по ночам, иногда там ещё и работают, – съязвил старлей. – Чё уставился? Выполняй приказ!
Он связался с опергруппой и объяснил ситуацию.
– Я что, один здесь останусь?! – наконец-то дошло до Костюшкина, и глаза его округлились. – Это не положено!
– Ну почему же один? Вон сколько у тебя собеседников! – зло кивнул Чмиль на «обезьянник», накидывая куртку. – Один другого лучше.
– Это по уставу не положено! – пытался в истерике прикрыть свой страх Костюшкин.
– Слушай, ты, хлюпик! – Чмиль схватил сержанта за грудки и хорошенько встряхнул. – Заладил: «Не положено, не положено». Считай, чрезвычайная ситуация. Ты понял?! Мы с Ребровым сейчас вернёмся. Посидишь, ничего с тобой не случится. Ты что боишься как баба?!
Последняя фраза подействовала на Костюшкина отрезвляюще. В это время появился одетый Ребров.
– Так, пошли, – скомандовал он, проверяя на ходу табельное оружие. – Костюшкин, закрой за нами.
– Может мне начальству позвонить, если чрезвычайная ситуация? – в растерянности пробормотал сержант.
– Я тебе позвоню! – пригрозил Чмиль. – Чего людей зря беспокоить в полчетвёртого утра? Может там всё в порядке, люди ослышались… Мы глянем и вернёмся. Всё ясно?!
– Всё, – обречённо пробормотал Костюшкин.
– Не слышу?
– Так точно, – отрапортовал тот.
– Во, другое дело, – удовлетворённо заявил Чмиль.
– Да брось ты ерундой заниматься! Пошли быстрей, – поторопил старшего лейтенанта Ребров.
На улице было довольно холодно. Дул колючий северный ветер. Землю слегка приморозило. Вокруг ни души. Ребров и Чмиль бежали по спящему кварталу серых девятиэтажек. Их топот гулко расходился по округе, однако вряд ли кто его слышал. В окнах давно уже был погашен свет, и население мирно дремало в предрассветный час в тёплых постелях, наслаждаясь картинкой сладких сновидений.
Чмиль мчался впереди и ещё умудрялся вести беседу с майором.
– Да не переживай ты так! Может, бабке этой послышалось. Или молодёжь гуляет, петарды запустили. Я ж сам молодой был, через это прошёл.
– Угу… тоже мне… «старик» нашёлся, – с одышкой произнёс майор.
Ребров несколько поотстал. Он старался бежать быстро, насколько это было возможным. Тело разваливалось на части от жуткой боли, и каждая встряска отдавала обжигающей резью в печени. Ноги казались ватными. В ушах стоял гул. В голове – какой-то туман. И всё же Ребров продолжал этот трудный для себя бег как будто преодолевал не два квартала, а дистанцию, равную его жизни.
Чмиль оглянулся. Глядя на Реброва, сколько усилий прилагал этот человек, чтобы преодолеть данную дистанцию, сердце его сжалось. Старлей сбавил ход и побежал рядом с майором.
– Слушай, чего мы летим как на пожар?! Давай пешком пройдёмся.