Утром 11 января Колбин нашел на склоне бинокль. Начали оглядываться и увидели вдалеке избушку. Дрова и продукты были на исходе, так что надо было воспользоваться этим минимальным шансом – в избушке могли быть хотя бы продукты. Колбин два часа шел к избушке. Это оказался летний домик чабанов, пустой во всех смыслах.
– Я решил идти дальше. Побрел вдоль реки. И через полчаса увидел людей на снегоходе, – рассказывал Колбин. – Закричал, начал махать руками. Думаю: «Спасся! Слава Богу». После этого как в Него не верить?..
Он вышел на группу добровольцев и пограничников, которая во главе с Сергеем Розбахом, братом Анатолия Банных, прочесывала этот район на снегоходах. Первым делом Колбину дали покурить. Потом, говорят, налили водки. После этого летчик рассказал, что случилось и как идти к месту катастрофы.
– Там гора на горе, а вертолет лежал в расщелине, спасатели не видели его даже, когда летали над головой, – признает Розбах. – Мы подъехали к месту падения на снегоходах. Когда Толя подошел ко мне, я его не узнал. Он был в шоке. Говорит: «Что-то у меня с позвоночником». Вокруг – такая жесть… Вертолет, когда переворачивался, кромсал людей винтами. Руку оторванную видел… Анатолий потом рассказал, что пять человек выпали из двери сразу. Повезло в основном тем, кто находился в хвосте самолета. Остальные вылетели через окна и двери. Анатолий в рубашке родился. Но думаю, после этого он с вертолетами завяжет…
Поначалу сообщали, что Анатолий всего лишь сломал себе палец. Однако потом либо врачи разобрались, либо он сам начал понимать, что это даже как-то неприлично, но, подобно зубному врачу Шпаку из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», у которого с каждым перечислением похищенного добра становится все больше («Три пиджака кожаных! Три портсигара золотых!»), количество травм у Банных стало расти.
Например, 3 марта 2009 года во время нашей с Банных встречи он рассказывал:
– У меня ушиб позвоночника, сломаны ребра, перелом носа, перелом пальца. Меня часы спасли (тут он показал на часы на левой руке – массивные, на ремешке). Я зацепился часами и повис. Вот (он показал на шрам на внешней стороне кисти) это мне заводной головкой руку ободрало.
А на пресс-конференции 14 июля 2011 года Банных про позвоночник, ребра и перелом носа уже не вспоминал. На вопрос о здоровье он ответил: «Здоровье не очень. В связи с аварией произошли серьезные изменения, на базе сотрясения четыре гормона не вырабатываются, и происходят изменения гормональные в организме. Поэтому, в общем-то, пришлось, и каждый год, вот эти два последние года, я живу в бангкокской клинике, в Бангкоке, швейцарское отделение клиники».
Может, и так. Однако главная травма, полученная Анатолием Банных, была, думается, не физическая, а психологическая.