– А… – начала было Настя, но Виктор Алексеевич не дал ей задать вопрос. Он слишком хорошо знал свою подчиненную.
– Не бойся, тебя в Думу не пошлю. Тебе там делать нечего. Слабовата ты для разговоров с нашими политиками. Думцами будет заниматься Коротков, его ничем не прошибешь. Сегодня поработаешь с Игорем, потом я переключу его на другую линию, а тебе оставлю мужа убитой, ее родственников и друзей.
– Спасибо, – благодарно кивнула Настя, в который уже раз возблагодарив судьбу за такого начальника.
Ну что ж, уже легче. Каждый раз, когда от руки преступников погибал кто-нибудь из видных деятелей и пресса поднимала по этому поводу страшный шум («Банкиров убивают!» «Министров отстреливают!» «Убирают неугодных журналистов!»), Насте ужасно хотелось, чтобы в результате оказалось, что преступление было совершено по сугубо личным мотивам. В конце концов, банкиры, министры и журналисты – точно такие же люди, как и все остальные, у них есть близкие, есть любимые, есть друзья, а стало быть, есть враги и есть те, кто ревнует. Есть какие-то денежные отношения, есть прошлое, из которого частенько выползают страшные полузабытые тени. Почему всех людей могут из-за этого убивать, а видных личностей – не могут. Никто и не покушается на прогрессивную деятельность честного министра, просто он садист и сволочь и довел любовницу до нервного срыва. Вот она и схватилась за нож…
Насте Каменской очень хотелось, чтобы убийство депутата Юлии Готовчиц оказалось именно таким, «бытовым». То есть самым обыкновенным.
За годы работы в уголовном розыске ей довелось видеть множество людей, у которых погибли близкие. Все вели себя по-разному. Кто-то был в ступоре, словно окаменел, кто-то бился в истерике, некоторые держали себя в руках, как умели. Но такие, как Борис Михайлович Готовчиц, попадались Насте крайне редко. Положа руку на сердце, можно сказать, что и вовсе не попадались.
Борис Готовчиц был напуган. Причем напуган так сильно и так явно, что, казалось, даже не чувствовал боли утраты. Он ни минуты не сидел спокойно, постоянно меняя позу, хрустел пальцами, все время что-то вертел в руках, а взгляд его был обращен внутрь себя. Похоже, он даже плохо слышал своих собеседников.
– Борис Михайлович, тело вашей жены было обнаружено на улице Островитянова. Вы не знаете, что она делала в этом районе?
– Нет. Я вообще не знаю, где это.
– Это на юге Москвы, рядом со станцией метро «Коньково». Там еще есть большой вещевой рынок.
– Не знаю. Может быть, что-то покупала на рынке…
– Среди ее вещей не было никаких покупок, только сумочка. На этой улице не живут ваши знакомые или родственники?
– Я же сказал, не знаю. Ну сколько можно, в самом-то деле!
– Столько, сколько нужно, – неожиданно жестко произнес Лесников.
Настя кинула на него укоризненный взгляд. Разве так можно? У человека жену убили, естественно, что у него реакция не вполне адекватная. Когда человек в таком состоянии, ему