– Ну почему? – возразил Мушкетов. – Исследования немецких психиатров…
– Вы про этого венского шарлатана? – Билич громко и презрительно фыркнул. – И вы еще что-то смеете говорить о суевериях? Следующим этапом станут, как я понимаю, пляски с бубном и трещоткой вокруг постели больного, на манер даяков! И вообще, – врач снова водрузил пенсне на нос, едва заметно поморщившись при этом, – отчего вы прицепились к этой вашей ведьме? Она что, на помеле летала или жабой сушеной кормила, а вы есть отказались?
– Да нет, – признался геолог, – просто меня немного тревожит…
Он замялся.
– Что? Люди вокруг живые тревожат? Привыкайте. Люди – они разные бывают. Кто-то и в колдунов верит. У нас на Украине что ни красивая вдовица, то ведьма. Кто-то в мировой социализм верит. А кто и вовсе в разную пакость.
– Вы боцмана американского видели? – спросил Мушкетов. – Филиппинца?
– Со шрамом на глазу? Как же не видеть. Он к капитану своему, – Билич указал на Рэндольфа, – наведывается по семь раз на дню. Как только колею не протоптал.
Геолог с трудом мог представить, чтобы настолько зверская рожа могла испытывать к кому бы то ни было дружескую привязанность.
– Он тоже называл эту женщину ведьмой, – пояснил молодой человек. – Дикари…
– Будьте проще, – посоветовал Билич, опять снимая пенсне. Он вытянул из шкатулки кусочек фланели и бережно протер стекла. – Очнется мистер Рэндольф, его и спросите, что там случилось на берегу, из-за чего ваша знакомая заработала себе дурную славу.
Назад шлюпка плыла заметно быстрее, чем к берегу, – и неудивительно, подумал Нергер, разглядывая в бинокль неторопливо вышагивающего вдоль кромки воды ящера. Впрочем, судя по тому, как безбоязненно – и традиционно бестолково – суетились вокруг него русские матросы, этот конкретный динозавр был мирным травоядным. Ископаемой коровой…
…у которой русские, похоже, уже пытаются добывать ископаемое молоко. Да, это явно экспедиция, решил Нергер, такая же, как и их собственная… по крайней мере, часть ее. Будь они потерпевшими кораблекрушение, стояли бы сейчас по горло в воде и орали так, что у входа в бухту было бы слышно. А корабля не видно… значит, высадив десант, он ушел, скорее всего – вдоль побережья. Интересно куда… впрочем, к чему гадать, подумал капитан, опуская бинокль, когда через пару минут можно будет получить все ответы.
К удивлению капитана «Ильтиса», один из гостей с берега оказался штатским. Причем держался он заметно спокойнее своего товарища с боцманскими нашивками.
Впрочем, более всего прочего Нергера заинтересовала надпись на бескозырке русского боцмана. «Манджур» был хорошо знаком капитану, и отнюдь не по картинкам и справочникам – во время его прошлой службы канлодки не раз оказывались в одном и том же порту. Забавно, что и в этом безумном краю судьба вновь свела корабли вместе, хотя, если вдуматься, ничего такого уж удивительного в этом не было – после столь неудачной для них войны с Японией у русских на Тихом океане вообще