Кратов неспешно приблизился.
– Похоже, надеяться не на что, – сказал он значительным голосом. – Роллобусы не ходят до утра. Гравитры разлетелись по сухим и теплым уголкам.
Сиреневые глаза глядели на него из-под капюшона с выжидательным любопытством.
– Могу я вас проводить? – спросил он осторожно.
– Я живу в «Хилтон-Стар», – зазвучал хрустальный голос. Сказочно мелодичный, совершенно под стать этому, словно нарисованному китайской тушью лицу. – Это далеко.
– В этом городе нет ничего по-настоящему далекого. Я обитаю по соседству с вами, в пансионате «Бель Эпок». Мы можем говорить всю дорогу.
– О чем же? – к любопытству добавилась искорка потаенного смеха.
– О чем угодно. О том, что увидим в пути. Ведь вы нездешняя?
– И вы тоже.
– Я даже не удивляюсь вашей догадке. Никто и нигде не принимает меня за местного жителя.
Холодная мокрая ладошка доверчиво легла в его руку.
– Меня зовут Идменк, – сказала девушка. – А вас?
Интерлюдия. Земля
С высоты птичьего полета остров напоминал слегка обгрызенную по краям пиццу с пышной начинкой малоаппетитного зеленого цвета. Это и были пресловутые джунгли Индокитая. Кое-где желтыми пятачками проступали пастбища. Сама Ферма выглядела как землистый прямоугольник с сахарно-белыми кубиками домов.
– Что это за скопления светлячков? – спросил Кратов.
– «Живые души», – без намека на иронию пояснил Грегор. – Движущиеся и обладающие биополем объекты. И достаточно крупные. Насекомые и птицы выпадают. Здесь, – он ткнул пальцем в Ферму, – мы с вами. Это, я думаю, коровы. А в лесу – какие-нибудь обезьяны и грызуны… – Поразмыслив, он добавил: – Если соберется сразу много попугаев в одном месте, мы их тоже увидим.
– Одна большая девочка чем-то отличается на этой схеме от стаи маленьких попугаев?
– Почти ничем, – уныло сказал Грегор.
– Ладно, не кисни, – сказал Кратов. – Может быть, ничего еще не случилось. Может быть, Рисса гуляет по берегу моря, любуется закатом с каким-нибудь мальчиком…
– Где вы видите «живую душу» на берегу моря? – сварливо проворчал Грегор. – Все так называемые мальчики на месте. И так называемые девочки, кстати, тоже. Нет только Кандиды, Большого Виктора и Антона-пятого – они позавчера улетели на материк.
– Рисса тоже могла улететь на материк, – предположил Кратов.
– Конечно, могла. Только, наверное, при этом она оделась бы и взяла свои любимые побрякушки. И хотя бы один гравитр со стоянки. – Грегор помолчал. – И попрощалась бы.
– Но браслет-то у нее имеется? – вдруг осенило Кратова.
– Имеется, – упавшим голосом сказал Грегор. – Вот он. Лежал на ее столе. Рисса все время забывала его надеть. А может быть, он ей не нравился. Девчонки – такие привереды в пустяках…
– Грегор,