– Пошлите Форкосигана, – не своим голосом, быстро и напористо заявил он вдруг Метцову. – Он и без того мутант.
Майлз, поздоровавшись со всеми, спокойно заметил:
– Извините, сэр, это не совсем так. Мое предыдущее знакомство с отравляющими веществами сделало меня уродом, но и только. Мои дети должны быть здоровыми, как у любого другого… Куда же вы предлагаете послать меня, сэр?
Метцов искоса взглянул на Майлза, явно не обратив внимания на дикое предложение Яски.
– Разумеется, они должны надеть защитные костюмы, – раздраженно продолжал он, обращаясь к Бонну. – Я еще не сошел с ума, чтобы отправлять туда их чуть не нагишом.
– Я понимаю, сэр. Но люди отказываются входить в бункер даже в противорадиационных костюмах, – чрезвычайно сухо и спокойно ответил Бонн. – И я не могу винить их за это. По моему мнению, обыкновенные предосторожности не годятся, когда имеешь дело с фитаином. Благодаря своему молекулярному весу это вещество обладает феноменальной проникающей способностью. Проникает даже сквозь импрегнированную ткань.
– Что? Не можете винить своих подчиненных, отказывающихся повиноваться? – переспросил Метцов. – Лейтенант, вы отдали приказ. Во всяком случае, должны были отдать. Надеюсь, вам не надо объяснять, что такое приказ? И что ждет тех, кто не понимает этого?
– Я отдал приказ, сэр, однако…
– Однако дали почувствовать свою неуверенность. Свою слабость. Черт побери, приказы отдают, а не рассусоливают вокруг да около!
– И все-таки не понимаю: почему именно мы должны спасать эту штуку? – уныло произнес Яски.
– Хватит об этом, – отрезал Метцов. – Таков приказ. Тот, кто требует повиновения от других, должен уметь подчиняться беспрекословно.
– Как, не понимая, о чем речь? Слепо? Мы ведь не знаем, что стало с этим ядом за столько лет.
– Ученые, несомненно, имеют рецепт, – невинно вставил Майлз. – Они могут намешать еще, если будет нужно. Свеженького.
– Помолчите, Форкосиган, – прорычал Бонн, даже не взглянув на него, но Метцов соизволил обратить на него внимание:
– Еще один образчик вашего юмора, младший лейтенант, и можете отправляться на гаупвахту.
Майлз захлопнул рот и выдавил из себя натянутую улыбку. «Главное – субординация. Помни о „Принце Зерге“. Пусть Метцов подавится своим фитаином. На здоровье».
– Вы когда-нибудь слышали о прекрасном старом обычае расстреливать трусов, не подчиняющихся приказам, лейтенант? – продолжил Метцов, глядя Бонну в глаза.
– Я… Не думаю, что смогу угрожать этим, сэр, – твердо ответил Бонн.
«И кроме того, мы же не на войне. Или нет?»
– Технари! – с отвращениес произнес Метцов. – Я не сказал – угрожать, я сказал – расстрелять. Расстреляйте одного, остальные станут в строй как миленькие.
Майлз подумал, что юмор Метцова еще подозрительнее, чем его собственный. Или генерал