– Тебе лучше бы подняться по другой лестнице, – предложил он.
Две лестницы образовывали очень красивую арку. По левой поднимались гости, в то время как правая была пуста.
Маркиз покорно начал подниматься по правой лестнице и, постепенно замедляя шаги, приблизился к широкой галерее, украшенной цветами, через которые он смог разглядеть свою бабушку со сверкающей в седых волосах диадемой. Маркиза приветствовала гостей, о прибытии которых торжественно объявлял мажордом, одетый в ливрею с гербом Линчей.
– Его светлость герцог Девонширский и ее светлость герцогиня.
– Его превосходительство посол России и княгиня Елена.
– Виконтесса Ньюбертонская.
У маркиза возникло ощущение, что громкий голос мажордома – это глас судьбы. Затем он усилием воли заставил себя перевести взгляд на девушку, которая стояла рядом с маркизой.
На мгновение ему показалось, что она ему незнакома! Действительно, он никогда раньше ее не видел – или видел?
Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, он вытянул шею и услышал голос маркизы.
– Позвольте представить мою внучатую племянницу Друзиллу Морли, она помолвлена с моим внуком. Друзилла, его светлость – мой очень близкий друг.
Так это Друзилла! Маркиз не верил своим глазам. Друзилла полностью преобразилась. В последний раз, когда ее видел маркиз, она, одетая в уродливое коричневое платье, была похожа на невзрачную бедную горничную, сейчас же она превратилась в красавицу, в которой, как он обнаружил, трудно было узнать ту непривлекательную девушку.
Он сразу обратил внимание на ее волосы. Они, как и раньше, были рыжими, но теперь они сияли, будто преисполнившись того самого, столь ценимого венецианскими художниками, живого искрящегося огня, который образовывал ореол вокруг изящного личика с красивыми большими глазами.
«В жизни не видел таких потрясающих глаз», – неожиданно для самого себя подумал маркиз.
Изумрудно-зеленые, они, казалось, мерцали каким-то таинственным светом, с которым не мог соперничать даже блеск изумрудов в волосах и в великолепном ожерелье, обвивавшем стройную шейку.
Маркиз смутно помнил эти фамильные изумруды: его матери всегда казалось, что они слишком яркие для нее, поэтому она их не носила. На Друзилле же они выглядели совершенно изумительно, и он сразу же заметил, что она как-то необычно выделяется среди блистательных красавиц в великолепных драгоценностях.
Он был достаточно опытен в оценке женской красоты, чтобы понять, насколько смелым было платье Друзиллы. Ни одна незамужняя женщина не решилась бы появиться в подобном туалете, да и мало кто из замужних отважился бы на такое. Платье из тончайшего газа было изумрудно-зеленым, оно сверкало и переливалось, будто расшитое множеством драгоценных камешков, и ни один мужчина, будь он стар или молод, не мог не обратить на него внимания.
Ошеломленный маркиз