Кстати, в процессе создания этого амулета мне пришлось научиться элементам боевой трансформации. Ибо демонстрировать всем встречным и поперечным никому не известное плетение мне почему-то не хотелось. В результате долгих раздумий я пришла к идеальному, на мой взгляд, варианту: сразу же после активации плетение делилось на две части. Которые смещались так, чтобы со стороны напоминать печати Среднего исцеления и Великого восстановления, вдавленные одна в другую. Увы, нити подпитки, разбрасываемые печатью во все стороны, мне спрятать так и не удалось. Но я успокоила себя тем, что чрезвычайно малая толщина и грязно-серый цвет рисунка могут броситься в глаза только ночью.
Работал амулет бесподобно. Но очень уж медленно – мой куцый дар не позволял напитать плетение достаточно большим количеством силы, и раны, периодически получаемые Креггом, затягивались не особенно быстро. Зато для этого ему не требовались никакие жрецы – печать тянула жизнь из его друзей, врагов, лошадей и, кажется, даже из деревьев…
…Закончив создание амулета, я почувствовала себя вторым Гериельтом Мудрым. И чувствовала себя им приблизительно часа два. До того самого момента, когда продемонстрировала его эрру Маалусу.
Вглядевшись в структуру заклинания и не дослушав рассказ о принципах его работы, маг вскочил с кресла, закрыл мне рот ладонью и, склонившись к моему уху, еле слышно прошептал:
– Никогда не создавайте новых плетений, ваша милость! Никогда не рассказывайте о том, что у вас получилось! Даже мне! И… постарайтесь забыть эту печать как можно быстрее! Поверьте, я хочу вам добра, ваша милость… Пожалуйста, поверьте мне на слово!
Перепуганная не столько словами, сколько мертвенной бледностью, разлившейся по лицу выпрямившегося мага, я мгновенно расплела еле видимую в свете свечи печать и тут же унеслась в свою спальню…
Нет, экспериментировать я, конечно же, не прекратила – идейки, то и дело рождавшиеся в моей голове, требовали проверки на практике, – но демонстрировать свои достижения кому-то, кроме Крегга, перестала…
Увидев, что я разглядываю упрощенную копию его печати Иллюзии, избавленную от всего лишнего, эрр Маалус уважительно посмотрел на меня и приложил правый кулак к сердцу:
– Не думал, что вы на это способны, ваша милость…
Проследив за его рукой, я наткнулась взглядом на амулет Великой защиты, висящий на его груди, и застыла: среди тридцати двух свернутых печатей школ Огня, Льда и Разума глаз мгновенно выхватил контур недостроенной точки фокуса Огненного шторма. Той самой, который я так удачно замкнула позавчера. Перед внутренним взором мгновенно возникла картина заживо сгорающего Крысы, а по спине потекла струйка холодного пота.
Заметив, как изменился мой взгляд, маг тут же помрачнел:
– Вас так обидело мое замечание? Почему, ваша милость?
– Попыталась улыбнуться… – солгала я. – А в печати Бесчувствия недостаток силы…
– А