– Ты нашел мага? – удивленно спрашивает мой командир.
– Ага… – отвечаю я и, сместившись вправо, поочередно ловлю щитом еще четыре стрелы…
– Жаба! Идешь с Креггом! Молчун!! Маг – ваш!!!
…Восемь мечников в юшманах. Под юшманами – длинные кольчуги. В руках – круглые, окованные сталью щиты. И спаты[33].
В пяти шагах за воинами – он. Высокий, болезненно худощавый рыжебородый мужчина в синей[34] мантии, сжимающий в руке боевой посох.
– Восемь мечников и маг. Против нас двоих… А еще – стрелки…
«Плохо… – думаю я. И тут же пытаюсь себя успокоить: – Иллюзионист – это не стихийник. Пока работает амулет Чистого разума, он не опасен. Значит, шансы у нас есть. Хотя… кто мешает ему использовать против нас амулеты других школ?»
– Ну? – оказавшись рядом со мной, спрашивает Жаба. – Готов?
– Угу… Великая защита! На счет «три»… Раз… Два… Три!!! – командую я, и еще два амулета рассыпаются в пыль.
Все, теперь мы почти неуязвимы. Целых восемь десятков ударов сердца. Почти – потому что активировавшееся плетение защитит нас от Огня, Льда и Разума. От всего того, что сеет смерть, используя силу. Но не от холодной стали. А потом на нашем пути встанет Темный Жнец[35]. С серпом, зажатым в правой руке. И потребует платы. То есть жизней. Наших или вражеских. Ведь ему все едино…
– Ну же! – шипит Жаба. – Бежим! Время пошло!
А я стою на колене, прикрывшись щитом, и шарю руками по связке амулетов, пытаясь найти шероховатый стержень печати Алого безумия: пусть печать, сплетенная сестричкой, мала и слаба, но все-таки немножечко ускорит мою реакцию. И даст лишний шанс добежать до опушки…
В глазах на мгновение темнеет.
«Не то! Это же печать Чужой крови!» – мысленно ору я. Потом нащупываю еще один стержень, крошу его пальцами и, наконец, срываюсь с места…
…Губы мечника, стоящего крайним справа в первой шеренге, кривятся в злой усмешке. Короткая команда – и строй воинов, оберегающих мага, начинает пятиться назад. Ха! Слишком медленно – под действием Алого безумия я не бегу, а лечу. И не просто лечу, а умудряюсь уворачиваться или принимать на щит выпущенные почти в упор стрелы.
Спата, зажатая в кулаке, звенит от желания напиться крови – не знаю, кто как, а я ощущаю ее безумие и все ускоряю и ускоряю бег. И, выискивая взглядом слабые места строя, мысленно твержу:
«Сейчас, милая… Потерпи еще мгновение…»
А вот Жаба не успевает – его хриплое дыхание и гулкий топот сапог раздаются далеко за спиной. Все тише и тише…
«Плевать!» – мелькает в голове, и через мгновение я вдруг замираю в шаге от вражеского строя.
Четыре меча распарывают пустоту, потом начинают движение назад, и я, метнувшись вперед и упав на одно колено, вбиваю свой