– Ты?!
Шрам был навеселе, но из-за страха перед Вайсом вмиг протрезвел. И перед ним самим страх, и перед пистолетом.
– Да вот, поговорить зашел…
– О чем?
– Ты сам знаешь, о чем.
– Зачем говорить? Ты же завалить меня пришел. Давай! – с беспомощной злобой оскалился Шрам.
Умирать он не хотел, но понимал, что иного исхода не будет.
– Я ж предупреждал тебя: не надо на меня охотиться.
– Я не охотился.
– Ты и в прошлый раз так говорил. Я тебе якобы поверил. И ты снова на дурака решил сыграть, да? Пластуна по мою душу выслал, Рубильника…
– Пластун? Рубильник?.. Ты здесь при чем?
– Они за мной ехали. Стреляли. Завалить меня могли.
– Да нет, не за тобой они ехали.
– А за кем?
– Не знаю… Но они такими делами не занимаются.
– Какими такими?
– Мокрыми. Они чисто кассу собирают… Они за Сыроедом гонялись. Я думал, Сыроед их завалил…
– Они в меня стреляли. И я их завалил.
– Но я здесь не при делах.
– Я тебе не верю.
Вайсу приходилось допускать ошибки. Прошлой зимой он должен был жестоко спросить с Самопала за серьезный косяк, но стрелять не стал. И что? Самопал подчинил себе бригаду Сотника и объявил о независимости. Вслед за ним откололся и Шептун со своими бойцами. И такая заваруха тогда началась…
А этой весной он простил Шрама и Касатона. И что? Не будь бронированного стекла на машине, может, и не было бы его уже в живых. Впредь нельзя допускать таких ошибок. На войне как на войне – или ты, или тебя. Вайс выбрал первое – и нажал на спусковой крючок…
На одного бандитского бригадира в городе стало меньше, зато в певческой среде баланс не нарушился. Вайс не тронул Эльвиру и покинул дом через балкон. В машине переоделся, техническую куртку и кроссовки выбросил по пути к дому.
С Цимбалом он связываться не стал. Завтра с ним оботрет вопрос. И со Шкляром снова надо будет встретиться, узнать расстановку сил после гибели Шрама. Если фишка ляжет правильно, то можно будет отбить у осиротевшей бригады ее территорию. Силы для этого есть… Но все это будет потом. А сейчас домой. Слишком тяжелым был сегодня день, а ночь так и вовсе – сплошной напряг. Устал он, отдохнуть надо. Да и по Яне соскучился. С утра девчонка одна в доме. Если вдруг не исчезла… А вдруг?
Но переживал Вайс напрасно. Яна спала на своей кровати, свернувшись калачиком под покрывалом. Тревожить он ее не стал. Набрал в ванну горячей воды, с блаженством погрузился в нее. Вода снимет усталость, успокоит нервы.
Сначала вода показалась ему кипятком, потом тело привыкло к температуре, и он так расслабился, что едва не заснул в ванне. Отмок, искупался, досуха вытерся, влез в банный халат. А когда вышел из ванной, увидел, что на кухне горит свет.
Яна стояла у плиты и жарила яичницу. Вайс недоуменно посмотрел