Забудь дорогу назад. Сергей Зверев

выскочил в вязкий мрак площадки второго этажа. Справа лестница, слева лестница. Номер – крайний по коридору. Сверху уже кто-то скатывался! Элементарный расчет – подбежали к окну, увидели, что я пропал в номере ниже, бросились ловить. Уже хрипели где-то рядом, я пригнулся. Кулак рассек воздух. Я расставил ноги, чтобы он не сбил меня своей массой, зацеп изнутри, он с визгом проделал петлю, покатился, считая ступени. Голова стучала по бетону – не самый музыкальный, надо признаться, звук. За первым следовал второй. Ничего не понял, но вспотел. По хриплому дыханию я сделал вывод – этот тоже мужчина. Чтобы не было потом неловко… Я прижался к стене, а когда он спрыгнул на площадку, послал кулак в солнечное сплетение. Он захлебнулся, я отпустил затрещину – голова у парня едва не отлетела от шеи. Пот брызнул с него, как вода с собаки, решившей отряхнуться после купания. Я схватил его за грудки и отправил вдогонку за первым – считать ступени. Постояльцы, кажется, просыпались – соседняя дверь издавала недовольное брюзжание. Времени на передышку, увы, не оставалось – на меня снова кто-то летел! Да когда же они кончатся? Я наивно полагал, что злодеев всего двое! Приготовился к бою, но тут темнота отчаянно запищала:

      – Не бей, это я…

      – Анюта?… – Кулак дрогнул. Я схватил ее за плечи. С женщины что-то сползло, упало под ноги, в руках остались приятные выпуклости. – Но ты же… хрипела.

      – Захрипишь тут… – Она стала вырываться. – Мертвой я притворилась – как опоссум, доволен?

      – Очень, – не без удовольствия признался я. – И куда бежишь?

      – Откуда я знаю… Все побежали…

      – Ты в чем, Соколова?

      – В покрывале… Слушай, мужик, чё за фигня, а?

      Она дрожала, зубы стучали так, что было слышно в Томске. Я поднял с пола гостиничное покрывало, набросил ей на плечи, схватил за руку и потащил наверх. Времени не было, наше присутствие в гостинице становилось нежелательным, но куда бежать в таком, простите, натуральном виде? Мы влетели в номер, заперлись, стали судорожно одеваться. Путана что-то пищала, требовала объяснений, но я ограничивался рычанием и наводящими тумаками. Всё валилось у нее из рук, блузку натягивала почему-то через ноги, пальцы срывались, она не могла застегнуть пуговицы на юбке, в итоге отказалась от этой затеи, скомкала предмет гардероба, сунула в сумочку.

      – Знаешь, дружок, у меня с тобой уже не только крыша едет, но и весь дом…

      – Рад, что ты сохранила чувство юмора. – Я схватил эту копушу за руку и погнал прочь из номера. Мы неслись по ступеням, влетая в «кюветы» на поворотах, сумка колотила по спине. Терзало страшное подозрение, что я надел левый ботинок на правую ногу, а правый, соответственно, на левую. Злоумышленники валялись на площадке между нижними этажами. Один не шевелился, второй подавал «условные» признаки жизни – надрывисто дышал, царапал ногтями пол. Это было единственное освещенное место в гостинице – мутный плафон на стене озарял продолговатую клетушку. Я не смог пройти мимо. Не довел ли до греха?