Все, все в этом доме было добротным, надежным, тяжелым, основательным, созданным на века. Да, несовременно, просто – но в том и заключалась вся прелесть.
Воздух в доме пах деревом, сухими цветами, чем-то сладким и чистым (как при бабушке, детством до сих пор пах!).
А свет? В доме было удивительное освещение: солнце перебиралось из одной комнаты в другую, в течение дня мерцая то розовыми рассветными бликами, то переливаясь оранжевым закатным блеском на половицах…
Летом, когда окна были распахнуты и дышала, трепетала белоснежная кисея возле прозрачных, начисто вымытых стекол – так легко становилось на душе!
А зимой, зимой – в сиреневых, синих сумерках, под абажуром – как уютно было сидеть за столом, играть с Анжелой в лото (до сих пор играли!)…
В этом доме никогда не творилось зла, здесь жили добрые, честные, любящие друг друга люди. Здесь даже стены лечили. Мир, утешение, покой – золотой пылью вспыхивали в солнечных лучах.
Отец сестер работал бухгалтером на молокозаводе, мать – медсестрой в больнице. Отец ворчал, что живет в бабьем царстве, иногда говорил, что ему не хватает сына – они бы с ним на охоту ходили, уток стреляли… А с девчонками какая охота? Вон, на стене ружье зазря висит! Один раз отец взял с собой младшую дочь, самую бойкую. Но Белла так и не смогла выстрелить. Когда отец стал учить ее, что передернуть и куда нажать, она зажмурилась, затрясла головой и заплакала – птичек жалко! Так и не принесли в тот день добычи. Но на самом деле отец обожал своих дочек, жену… Он нежился и купался в их любви.
После смерти отца с матерью ружье пришлось продать. Совсем ни к чему оно было… Белла без слез не могла на него смотреть.
Но как расстаться с этим домом?!
Умом девушка понимала, что нельзя вечно жить здесь, что нужны перемены. Москва ждала Анжелу, Тимур – Беллу. Семья, дети, любовь! Разве не это главное? Но сердце Беллы словно намертво прикипело к этим стенам.
Будет очень больно.
Белла, уже смирившись с расставанием (и с сестрой, и с домом), предчувствуя грядущие слезы, вылезла из постели, оделась. На душе у нее было тяжело.
«Анжеле тридцать шесть. Это счастье, что она встретила Гену, что тот полюбил ее… Надо найти его, сказать, что я согласна на продажу дома!»
Белла вышла из комнаты.
Анжела готовила на кухне завтрак. В новом голубом халате, с голубой лентой в волосах. Сестра была шире, пышней Беллы, монументальней, но Белла никогда не считала себя красивее Анжелы.
– Где Гена? – первым делом, поздоровавшись, спросила Белла.
– Ушел по делам. Хочет найти работу, – устало произнесла старшая сестра. – Мы же в конце лета переезжаем, он хочет денег поднакопить…
– Анжела, я согласна продать дом! – выпалила Белла.
– Да? Милая ты моя! – Анжела ахнула, обняла ее. – Садись, сейчас омлет тебе положу. С помидорами,