Пожар страсти надо было как-то тушить, и Гёте обратил внимание на очаровательную Генриетту, жену некоего камер-ревизора Трейтера. Сохранилась в Вятке (как она туда попала, об этом чуть позже) визитная карточка:
«Госпожа супруга камер-ревизора Трейтера почтительнейше приглашается на воскресенье 22 октября к чаю и ужину. Гёте».
В августе 1781 года камер-ревизор Трейтер находился на седьмом небе: родился наследник. Со временем выяснилось, что сын Иоганн (его назвали Иоганном – уж не в честь ли Иоганна Вольфганга Гёте?) удивительным образом похож на веймарского чиновника и поэта Гёте. Какие страсти разыгрались по этому поводу в доме Трейтера, нам неведомо, но факт остается фактом: сын Иоганн (по всей вероятности, сын Гёте и Генриетты Трейтер) неисповедимыми путями попал в… да, вы догадались куда, в Россию. Он оказался в Петербурге, был крещен и стал называться Василием Васильевичем Трейтером.
В Петербурге он женился на баронессе Елене фон Цеймерн, потом еще трижды обзаводился женами (увы, все они по разным причинам покидали белый свет), и в итоге на руках Василия Васильевича Трейтера оказалось девять его детей. Девять внуков и внучек великого Гёте!
Небезынтересно то, что все потомки Гёте-Трейтеров были одаренными людьми и успешно трудились в различных областях: в музыке, медицине, педагогике, науке. Кстати, среди нынешних потомков следует упомянуть композитора Андрея Петрова и академика Евгения Велихова – в них течет пусть маленькая, но все же доля заповедной немецкой крови. И как жаль, что об этом я узнал тогда, когда моя книга «5-й пункт, или Коктейль «Россия»» уже была написана и вышла из печати.
Праправнучка Гёте Елена Павловна Столбова долгие годы преподавала в Вятском политехническом институте. Вышла на пенсию и бережно хранит семейные реликвии, передаваемые по наследству. Среди них и визитная карточка-приглашение Гёте, и вышитый бисером бумажник с портретами немецкого гения и его мимолетной любовницы Генриетты Трейтер, и портрет самого Гёте. Портрет Иоганна Вольфганга хранится под стеклом в старом буфете. И если перевести взгляд с портрета на хозяйку квартиры Екатерину Павловну, то, как отмечал корреспондент «Независимой газеты», можно вздрогнуть: одно и то же лицо.
Так что Гёте судьба щедро оделила дарами, даже родственниками в России.
Нам, далеким его потомкам и читателям, в конце концов не столь уж важно, каким был великий олимпиец в частной жизни, по ком он вздыхал и кого любил (хотя, конечно, это тоже интересно, что уж тут лукавить), главное – творчество Гёте. В 1832 году, откликаясь на его смерть, Евгений Баратынский сказал о нем:
Погас! но ничто не оставлено им
Под солнцем живых без привета;
На все отозвался он сердцем своим,
Что просит у сердца