Вторым постулатом, структурирующим прагматические основы криминалистической методики, на наш взгляд, выступает следующее соображение.
Типовые действия, которые преступник вынужден совершать при приготовлении, исполнении и сокрытии преступления криминалистически определенного вида, его мотивы и способы выполнения неизбежно и неукоснительно ведут к возникновению характерных следов на соответствующих преступлениям этого вида, их мотивации и способам реализации объектах. Иными словами – обусловливают механизм следообразования как объективно возникающего отражения (отображения) механизма самого совершения преступления. Результаты этого процесса отражения возникают и существуют объективно, вне воли и сознания воспринимающих их субъектов.
Попутно заметим: мы не можем согласиться с утверждением В.В. Николайченко, что «содержание сознания субъекта преступной деятельности непосредственно отражается вовне и представляет собой механизм следообразования»[35]. Все же его, по нашему мнению, образует не само сознание субъекта, а его действия; именно они и ведут к следообразованию.
Они, и только они, позволяют реконструировать механизм совершения преступления, создать адекватную его модель. А «именно
в модели механизма преступления, – справедливо отмечают Ю.П. Гармаев и А.Ф. Лубин, – имеются такие свойства и их отношения, следствия которых позволяют формировать структуру конкретной методики расследования»[36].
Здесь, однако, думается, уместно еще одно небольшое отступление.
Всегда – со времен Каина и Авеля – на местах преступлений оставались отпечатки пальцев рук. Всегда с момента возникновения огнестрельного оружия на использованных боеприпасах (ядрах, пулях, гильзах) оставались трасологические отображения особенностей внутреннего канала ствола. Всегда микрочастицы одежды нападающего переходили на одежду пострадавшего (и наоборот) как следствие контактного взаимодействия между этими лицами (разумеется, если таковое имело место), но пока не были созданы и разработаны основы дактилоскопии, судебной баллистики, так называемой экспертизы наложения (исследования микрочастиц веществ и материалов) и не созданы соответствующие методики исследования этих видов информации, она не представляла интереса для следователей, была «вещью в себе», хотя, конечно же, возникала и существовала объективно.
По мере того как криминалистика не только осознает значимость отдельных результатов такого отражения для расследования преступлений, но и создаст методики извлечения (обнаружения, фиксации), исследования и использования