– Туман, мистика… То ты исчезнешь, то изменишься, то станешь сильнее всех. Как это все понимать?
– Не могу я сейчас сказать тебе всего, цыганочка, – помрачнел Арбен.
Линда сгорала от любопытства, но чувствовала, что расспрашивать Арбена не следует. Если б хотел и мог – сам рассказал бы.
Из полутёмной глубины аллеи показалась маленькая фигурка. Это был мальчуган. Можно было подумать, что мальчик заблудился, не держись он уверенно и спокойно. Видимо, просто возвращался с прогулки домой, оставленный без присмотра беспечными родителями.
Под фонарём близ беседки мальчик остановился и принялся надувать воздушный шарик. Лёгкая оболочка быстро наполнилась воздухом, вскоре на ней во всю рожицу улыбался оранжевый паяц с огромными ушами.
Закончив свой труд, мальчуган несколько раз подбросил шарик вверх, словно волейбольный мяч. Шар опускался медленно, как бы нехотя.
«Так, наверно, играют в мяч на космическом корабле, в условиях невесомости», – подумала Линда. В космосе она ещё ни разу не бывала: летать в Пространство простой продавщице не по карману, даже если она работает в таком шикарном универмаге, как ВДВ…
Забава мальчика кончилась неудачно. Он успел сделать всего несколько шагов, когда импровизированный мяч опустился на кустарник и испустил дух, наткнувшись на что-то острое.
Лёгкий хлопок – и шара как не бывало. Быстро съёжившись, исчез улыбающийся паяц.
Линда прошептала:
– Паяц погиб.
Огорчённый мальчуган повертел в руках лоскуток – все, что осталось от шарика, безуспешно попытался надуть его, затем отшвырнул негодную игрушку в сторону, за кусты, и двинулся дальше, вскоре скрывшись за поворотом аллеи.
Шар, которым играл мальчик, всколыхнул в душе Линды давнее детское воспоминание.
Когда мальчуган исчез, Арбен вдруг попросил у Линды записную книжку и, быстро листая, раскрыл её на чистой странице. Он написал что-то, зачеркнул, вывел снова. Фонарь близ беседки давал скудное освещение, поэтому Арбен низко склонился над книжкой.
Писал он долго.
Линда отчаянно продрогла, но боялась произнести слово, чтобы не помешать Арбену. Она лишь молча посматривала на его хмурый лоб и плотно сжатые губы.
Аллея уже совершенно опустела, когда Арбен поставил наконец точку, закрыл записную книжку и протянул её Линде, негромко сказав:
– Я теперь словно мяч, из которого выпущен воздух.
Девушка сделала попытку раскрыть книжку, Арбен остановил её:
– Не сейчас, Линда. Дома прочтёшь.
Они пошли к выходу.
Сегодняшнее свидание оставило в душе девушки неприятный тревожный осадок, его не смогло снять даже искусство Арбена в импровизации, неизменно поражавшее Линду.
У входа из парка змеилась бесконечно бегущая лента; спина её, истоптанная тысячами ног, лоснилась в свете мерцающих панелей.
Линда предложила:
– Пойдём на подземку?
– Ненавижу лезть