Субаху улыбнулся безмятежной улыбкой Будды.
Эта ложь обладала красотой и правдоподобием. Она складно задумывалась, но ложь все равно – ложь. Не может быть тупиков на единственном из возможных путей. Могут быть лишь преграды.
Так что – всего лишь еще одно испытание. Субаху был ему рад. Испытание заблудшей душой. Душа этого монаха, потерявшегося на пути, искушает его. Заставляет вернуться, насладиться присутствием в физическом теле.
Субаху даже думал, что монах и не знает правды. Что истинно верит словам, которые произносит. Просто его поставили на пути, чтобы испытывать идущих.
Что же, Субаху не должен жалеть сил, чтобы помочь страждущим и заблудшим.
– Это не истина. Это лишь то, что тебе кажется ею. Истина же в том, что ты просто где-то свернул не туда.
Как ни странно, монах улыбнулся.
– Я был таким же упрямым, как и ты. Когда-то, – кивнул он. – Это мне не помогло. Мое упрямство лишь сделало невозможным мое возвращение, вот и все. Ты твердо решил остаться здесь? В этом ложном мире?
Субаху улыбнулся в ответ. И его улыбка ответила сама за себя.
Монах чуть шевельнулся. Пожал плечами, совсем слегка, незаметно – если бы до этого он не сидел абсолютно неподвижно. Сказал:
– Знаешь, как сложно жить в этом мире? Как тяжело постоянно защищаться от тварей, которые все время пытаются добраться до твоего разума и до твоей души? На это требуется много сил, потому лишь сильные в этом мире способны выжить.
Монах чуть наклонился вперед. И до этого он смотрел Субаху прямо в глаза, но теперь его взгляд стал острым, колючим, проникающим.
– Но эта сила приходит только тогда, когда ты поглощаешь чужие души. И раз уж ты все равно решил здесь сдохнуть, то почему бы тебе не отдать свою душу мне? Мне пригодится лишний инструмент для выживания.
Юноша почувствовал, как взгляд монаха забирается в глубину его мыслей и ворочается там, по-хозяйски, словно в их схватке все давно решено. Словно никакой схватки не будет, и Субаху лишь осталось исполнить последнюю роль – отдать монаху его трофей.
Только это никак не соотносилось с правдой. Снова ложь. Заблудшая душа, оказывается, была не просто испытанием веры, но вновь испытанием силы в том числе. Что ж, испытаний Субаху не боялся.
Он изгнал из себя взгляд монаха и атаковал сам.
Сияние вокруг них сделалось еще ярче, нестерпимей настолько, что его враг начал жмуриться. Но продолжал сопротивляться. Между двумя монахами возник мглистый барьер, сдерживающий нападение Субаху. А из-за спины сидящего врага, до сей поры прячущиеся там, встали по сторонам двое воинов.
Встали и тут же шагнули