Как прошлогодние грехи,
И, превратив любовь в докуку,
Перекуют ее в стихи.
А мы привыкнем не смеяться
И, не танцуя под луной,
Начнем самих себя бояться,
Смирясь с навязанной виной.
Забудем город белостенный,
Тот, что покинули давно,
Где ныне враг царит надменный,
Пьет наше лучшее вино.
Я знаю, все мы в чем-то плохи,
Стоим пред жизнью без прикрас,
Пускай рассудят нас эпохи,
Но дети пусть не судят нас.
Как хочется, презрев невзгоды,
Дождаться будущей весны,
Оставить в прошлом боли годы,
Вновь научиться видеть сны…
«Сны? – удивленно подумала я, ощущая яд каркарут, огненными волнами разливающийся по телу. – Я так часто их видела, но так и не поняла заложенного в них смысла… Почему Лорейна тоже поет про сны? Какое место занимают они в нашей судьбе?»
Казалось, что я знаю ответ на этот вопрос и это знание вот-вот всплывет из глубин рассудка. Но яд медленно убивал душу и плоть, высасывая последние силы. Меня колотил озноб, веки смыкались сами собой. Я так устала… Устала бороться за счастье и любовь, устала от поисков очередного испытания, вымоталась от тяжести возложенной на меня миссии. Устала от самой жизни. Сейчас мне хотелось только тишины, тепла и покоя. И тогда я утомленно закрыла глаза, отдаваясь на волю судьбы, а затем прощально улыбнулась и расслабленно погрузилась в сладостное небытие.
То ли в смерть, то ли в сон…
Глава 4
Бойся жизни, и она пройдет мимо, не тронув тебя. Но нужна ли нам такая жизнь, такая судьба? Полагаю, что некоторых вполне устраивает подобное блеклое существование, не имеющее ни смысла, ни цели. Увы, Полуденным эльфам не удалось избежать встречи с собственной несчастной судьбой. Они проявили трусость, постаравшись отстраниться от участия в войне с людьми, и теперь в полной мере расплачивались за свою нерешительность. Судьба настигает всех – и победителей, и побежденных, но с последними она обходится значительно строже.
Отступить, добровольно уйти с насиженного места, оставив его на милость жестоких захватчиков, – это ли не поражение? Покинув Блентайр, морские эльфы оказались в крайне тяжелом положении. Им пришлось учиться выживать, заново обзаводиться имуществом и пускать корни в чужой земле. Но ведь родина – это отнюдь не та страна, где мы живем, скорее это те края, что живут в наших сердцах и памяти.
Стал ли Зачарованный берег второй родиной для Полуденных эльфов? Поначалу им трудно было принять новые условия жизни. Нежные, утонченные создания, любители песен и танцев были вынуждены превратиться в строителей, воинов и рыболовов, изменить не только уклад быта, но также самих себя, открыв в себе новые неведомые грани, подобно тому как море размывает желтый песок, обнажая скрывающийся под ним базальт. Сильный выживет там, где слабый погибнет. Возможно, душа частично огрубеет и отвыкнет от прежних сладостных песен, но кто помешает сложить новые, перейдя от баллад к боевым маршам?
Осознав справедливость