Разводящего Рыжий Вольфи не слишком-то боялся, поэтому улыбнулся еще шире. Подумаешь, нужники! Первый раз, что ли? Зато в тепле! И выспится как следует, и лишнюю миску каши перехватит поутру – стряпуха Марта всегда щедро расплачивается с тем, кто первым успеет вынести помойные баки и натаскать воды из колодца… И впрямь, не жизнь, а мед благоуханный!
– Пшли уже! – усмехнулся ланцтрегер. Ход мыслей юного гвардейца был ему понятен до тонкостей. – Раба пока закроешь в карцере. Проследи, чтобы накормили хорошенько, да сам вместо него смотри все не слопай… Что еще? Да, если попытается сбежать дорогой – можешь пристрелить, я сердиться не стану.
Последнее было сказано нарочито четко и раздельно, специально для иноземца-раба. Чтобы уяснил.
– Слушаюсь! – лихо пристукнув каблуком, козырнул Вольфи. В голосе его звучало неподдельное детское счастье. Потому что вместо одной дополнительной миски наметились по крайней мере полторы. Ведь его милость господин ланцтрегер выразился вполне определенно: «все не слопай», а не «не слопай вообще»!
Удивительно спокойно прошла ночь – с предыдущей не сравнить. Всего три нападения за смену, и те несерьезные!
Зубастая гифта[2] выползла из сточной канавы, тощая, голодная после зимней спячки. Из зловонной пасти стекала едкая слюна, и там, куда падали капли, пенился с шипением булыжник мостовой. Кнут разрубил ее тело напополам одним ударом секиры и останки сжег, чтобы не срослись.
Почему-то все городские обыватели дружно разделяют убеждение, будто гифта – самая жуткая и беспощадная из темных тварей. Должно быть, они судят по внешнему виду. Представьте себе лишенную чешуи серую ящерицу, вымахавшую до размеров теленка и обзаведшуюся длиннорылой песьей головой с хищно полыхающими глазами, выдвинутыми вперед зубами и змеиным языком. Добавьте к этому образу черный щетинистый гребень вдоль хребта, толстые когтистые лапы, раздвоенный шипастый хвост – и вы получите типичную гифту как она есть и содрогнетесь от мерзости.
Казалось бы, ничего более безобразного даже самое больное воображение создать не могло. Однако любой ночной страж вам подтвердит: несмотря на устрашающий облик, гифта – одно из наименее опасных порождений Тьмы. Она лишена разума. Обыкновенное хищное животное, примитивное и предсказуемое. Хочет жрать – атакует, сыта – хоть пляшите у нее перед мордой, не шевельнется, пока не почует угрозу. Кроме того, гифта довольно медлительна, и от яда ее давно придумано противоядие. Из чего его варят – человеку лучше не знать, иначе он непременно задумается, что лучше: выпить зелье или помереть от яда, и драгоценные секунды будут упущены. По приказу доброго короля Видара каждый страж должен носить это зелье при себе запаянным в стеклянный сосуд с узким горлышком в жесткой проволочной оплетке. Однако на деле сосуды эти чаще всего прячутся в сундучках с личными вещами. Гифта – старый, привычный враг, укус ее – большая редкость, обычно до этого дело не доходит, разве