Правда, пока она была слишком худа, но даже сейчас, после этой позорной сцены, впав в немилость, держалась прямо и шагала с природной грацией, едва заметно, соблазнительно покачивая бедрами. Энн улыбнулась, сообразив, как неприлично это выглядит, как вызывающе облегает колючая ткань стройные ноги, как подчеркивает обрывок веревки узенькую талию, которой не нужны никакие корсеты, как меняют цвет глаза под густыми черными ресницами – от зеленоватого, цвета морской волны, до темно-нефритового. А эти волосы! Беспорядочная грива, масса локонов оттенка темного красного дерева! Все, что требуется, – аккуратно подровнять их и расчесывать, пока не заблестят!
Энн положительно не терпелось немедленно приступить к делу. Мысленно она уже изыскивала способы подчеркнуть необыкновенные глаза Уитни и высокие скулы. Нужно убрать волосы со лба и уложить на голове короной так, чтобы лишь две пряди спадали на уши… или просто откинуть назад и распустить мягкими волнами по плечам…
Как только они вошли в дом, Уитни, пробормотав извинения, поднялась к себе и в отчаянии бросилась в кресло, с ужасом воскрешая в памяти унизительный скандал, свидетелем которого стал Пол. Как мог отец так грубо стащить ее с коня, а потом кричать при всех! Тетя и дядя, несомненно, вне себя от ужаса, и все из-за ее отвратительной выходки! Щеки Уитни горели от стыда при одной мысли о том, как, должно быть, они презирают ее.
– Уитни? – шепнула Эмили, прокравшись в комнату и осторожно закрывая за собой дверь. – Я вошла через черный ход. Твой отец очень сердится?
– Зол, как сам дьявол, – подтвердила Уитни, разглядывая собственные ноги. – Наверное, я все испортила, как ты считаешь? Все надо мной смеялись, и Пол это слышал. И теперь, когда Элизабет исполнилось семнадцать, он, конечно, сделает ей предложение, прежде чем получит хотя бы малейший шанс понять, как любит меня.
– Тебя? – ошеломленно повторила Эмили. – Уитни Стоун, да он бегает от тебя как от чумы, и ты прекрасно знаешь это! И кто его осудит, особенно после тех неприятностей, которые ты доставила ему в прошлом году!
– Не так уж много, – запротестовала Уитни, неловко заерзав в кресле.
– Нет? А как насчет той проделки, которую ты сыграла с ним в канун Дня всех святых? Кто выскочил на дорогу прямо перед его экипажем с диким воплем, как банши[1], да еще в костюме привидения, так, что лошади испугались?
Уитни побагровела.
– Ну… не настолько уж он рассердился… и коляска осталась цела. Только ось поломалась, когда она перевернулась.
– Да, и нога Пола, – напомнила Эмили.
– Но она быстро зажила, – возразила Уитни, уже почти забыв о прошлых неудачах и явно подыскивая способы вновь привлечь