Этим утром мне несколько раз хотелось, чтобы кто-нибудь снабдил меня парой колпачков. Я стояла с открытыми глазами в помещении для бальзамирования трупов, принадлежащем Колледжу похоронного дела в Сан-Франциско.
Выше по лестнице – действующий морг, а над ним – классные комнаты и офисы колледжа, который является одним из самых старых и уважаемых в стране[15]. В обмен на снижение стоимости бальзамирования родственники усопших соглашаются на то, что в бальзамировании их близких будут принимать участие студенты. Это как постричься за пять долларов в школе парикмахерского искусства – либо повезет, либо нет.
Я позвонила в колледж, чтобы задать вопросы по поводу бальзамирования. Как надолго оно защищает тело от разложения? Можно ли достичь бесконечно долгой сохранности тела? Каковы принципы бальзамирования? Здесь согласились ответить на мои вопросы, а также задали мне встречный вопрос: не хочу ли я прийти и посмотреть, как это делается? Я согласилась – будь что будет.
Сегодня работу проводят два студента последнего года обучения – Тео Мартинес и Николь Д’Амброджио. Тео – темноволосый тридцатидевятилетний мужчина с длинным выразительным лицом и сухощавой фигурой – пришел учиться погребальному делу после смены нескольких мест службы в кредитных компаниях и туристических агентствах. Ему нравится, что работа в морге часто подразумевает предоставление жилья. До появления мобильных телефонов при большинстве моргов были квартиры, чтобы кто-то все время находился на месте, даже в ночное время. Что касается красавицы Николь, в ней интерес к профессии возник после просмотра сериала о следователе Квинси, который, если мне не изменяет память, был патологоанатомом. Впрочем, любой ответ человека, избравшего такую профессию, меня удовлетворяет не до конца. Пара облачилась в пластик и латекс, так же как и я, и любой другой, входящий в «зону брызг». Здесь работают с кровью, и одежда должна защитить от крови и всего, что может в ней находиться, к примеру ВИЧ или вируса гепатита.
Объектом внимания в этот день являлось тело семидесятипятилетнего человека, или труп трехнедельной давности, как вам будет угодно. Этот человек пожертвовал свое тело на научные цели, но, поскольку его вскрывали, наука вежливо отказалась. Анатомическая лаборатория разборчива, как ищущая любви женщина из высшего общества: претендент не должен быть слишком толстым или слишком высоким или иметь хронические заболевания. После трехнедельного хранения в университетском холодильнике тело перенесли сюда. Я согласилась не описывать каких-либо деталей, позволяющих идентифицировать этого человека, однако это не трудно, поскольку, как я предполагаю, внешний вид уже в значительной мере изменился в результате потери воды за время хранения. Тело кажется высушенным. Оно чем-то напоминает засохший пастернак.
До начала бальзамирования тело обмывают, как если бы его