– Но я не в смысле претензий, я по-человечески волнуюсь за вас.
Сабине казалось, что Звонарев привирает, а на самом деле страшно рад, что кто-то снял с него ответственность за происходящее и пытается во всем разобраться.
– Спасибо, – пробормотала она.
– Я уезжаю на встречу с партнерами, но постоянно буду на связи. Если что, звоните без стеснения! – сказал босс воодушевленно.
Он всегда воодушевлялся перед тем, как покинуть свой пост. Сабина посмотрела ему вслед, потом вернулась в приемную. Примерно через час появилась собака. Она сразу же учуяла съестное и начала взволнованно принюхиваться. Сабина насыпала ей на тарелку сухой корм, и та разделалась с ним в один присест. После чего прыгнула на диван и заснула.
А еще примерно через час Сабина ощутила, что в приемной не все благополучно. Беспокойство, охватившее ее, было совершенно необъяснимым. Сабина перестала шелестеть бумагами, уселась на вертящийся стул и прислушалась. Казалось бы, ровным счетом ничего не происходит. Все было как обычно. И не как обычно! Она посмотрела на собаку. Та открыла глаза и навострила уши. Потом тихонько заворчала и тонко, по-щенячьи тявкнула. Потрясла головой и тявкнула еще раз.
– Ты тоже что-то чувствуешь? – спросила у нее Сабина.
Собака соскочила с дивана, подбежала к ней и стала обнюхивать ящик, в котором была заперта курица.
– Ты чувствуешь совершенно не то, что надо! – рассердилась Сабина.
Она походила по приемной, выглянула в окно, но не увидела ничего, кроме заводских корпусов, похожих на грязные коробки, и темного асфальта, покрытого причудливыми пятнами бензина. Чтобы проверить, связано ли ее беспокойство непосредственно с приемной, Сабина решила покинуть помещение, и отправилась обедать. Она без труда нашла в соседнем корпусе столовую и с удовольствием навернула тарелку щей с грибами. На нее никто не обращал внимания. Люди приходили голодными и, судя по всему, думали только о еде. К концу трапезы в столовой неожиданно появился Гришкин. Он поздоровался с Сабиной издали и поджал губы. Несколько раз она ловила на себе его подозрительный взгляд. «Ждешь, когда я сбегу? – подумала она. – Вот дулю тебе! Не сбегу, останусь, да еще и призраков ваших разгоню. Поглядим, что ты тогда скажешь». Она стала представлять, как Гришкин со слезами на глазах благодарит ее за освобождение склада готовой продукции от темных сил и дарит букет роз. Нет, розы – это слишком интимно. Букет тюльпанов! Это как раз то, что надо.
Однако пока что Гришкин ничего ей дарить не собирался. Он хмуро поглощал пищу, сидя в углу. «Аж очки запотели от жадности, – подумала Сабина. – Тоже мне, сильный пол! Прожорливый и вредный. Так и хочется подойти, отнять ложку и стукнуть по лбу».
По дороге в приемную Сабина прислушивалась к себе и в конце концов вынуждена была констатировать, что неприятные ощущения исчезли. Значит, что-то такое все же было в приемной, что действовало на нее угнетающе. Хм,