– Вы довольно точно сформулировали мысль, – одобрил Лейц. – Проливать кровь в нашем мире стало бессмысленно по двум причинам. Во-первых, чтобы захватить соседнее государство, совсем не обязательно перебрасывать на его территорию реальные войска. Достаточно, чтобы один Государственный компьютер объявил войну другому и они разыграли комбинацию, например, из тысячи уровней. Цена уровня может быть установлена в один квадратный километр территории, или миллион денежных единиц контрибуции, или одну промышленную корпорацию. Как договоритесь. Машина, выигравшая большее число сражений, получает под свой контроль участки территории или экономические блага, ранее принадлежавшие противнику. Полная победа означает переход всего управления вражеским государством от проигравшего компьютера к победителю. Все очень просто. А главное – нет смысла проливать кровь граждан. Им, по большому счету, все равно, кому платить налоги или кто управляет информационными полями, лишь бы обязательные платежи не оказались выше, чем были ранее.
– Зачем же вам понадобились наши услуги? – удивился Саша. – Ну подобрали бы программистов посерьезнее, да и сочинили хорошую боевую программу...
– В огромной памяти Государственных машин – как нашей, так и вражеских, – учтены все нюансы, а логические цепи присоединенных к ним вариаторов способны просчитать любое количество комбинаций, которые могут составить люди, события, предметы или явления. Даже самые новые программы бессильны против «Фортун». Однако эти условия верны, лишь когда мы говорим об изученных авестийцами мирах и понятиях. Если на пути вероятностного вариатора встает неизвестный нашей науке «случайный» фактор, то «Фортуна» даст сбой и откажется не только корректировать все связанные с ним происшествия, но и предсказывать дальнейшее развитие событий. Другими словами, всемогущий аппарат станет бесполезным.
– Значит, мы для вас и будем таким «фактором»? – догадался Игорь, до этого слушавший рассказ Лейца внимательно, но молча.
– Да, – признался инспектор, – но не для нас, а для врагов.
– Неужели мы настолько отличаемся от авестийцев? – удивился Комаров.
– По большей части – не очень, – ответил Лейц. – Но присущая вам импульсивность и, зачастую, нелогичность исчезли на нашей планете задолго до изобретения вариатора, а с повсеместным внедрением в жизнь «Фортун» стали вообще чем-то не поддающимся осмыслению. К тому же вы чужаки, которых нет ни в одном банке данных. Совокупность этих обстоятельств вполне способна сбить вариатор с толку, в чем мы уже убедились, не покидая Землю.
–