Сведения из компьютера о машине подтвердили наблюдения Викинга. Автомобиль относился к гаражу Эрнандо Арриана и находился в распоряжении службы его безопасности. Пришло время побеседовать с полковником.
– Вы можете мне подробно рассказать об отношениях дяди и племянника – Эрнандо и Хервасио Аррианов?
– Чем они вас заинтересовали? – удивленно спросил Руэнтос.
Скрывать смысла не имело. Вадим рассказал о непонятной слежке за ними. Руэнтос на секунду задумался.
– С этим, конечно, надо разобраться, но одно можно сказать, что дядя и племянник действительно враждуют и контактов между ними нет никаких.
Алессандро Руэнтос принадлежал к одному из старейших и знаменитых родов Сьерра-Марино, такому же, как и семейство Аррианов. Поэтому ему были известны не только оперативные данные, но и внутренние, часто скрытые от посторонних глаз отношения в семействах аристократов. В их круг чужаки, в том числе и новоиспеченные богачи, не допускались. Разглашать семейные тайны было крайне плохим тоном, но данный случай мог быть исключением из правил.
Интерес этого русского не был праздным. Полковник понимал, с одной стороны, тот нащупывает скрытую нить в расследовании, которая пока не являлась на свет, а с другой стороны, он чувствовал с первой минуты встречи расположение к этому человеку. И в конце концов этот русский парень скоро уедет, и ему не будет никакого дела до местной светской жизни, как и самому полковнику абсолютно неинтересно происходящее в России. И полковник ввел Вадима в курс скандалов в семействе одного из самых богатых людей Сьерра-Марино.
Раздоры в семье Аррианов начались давно, еще до рождения Хервасио. Его мать предпочла выйти замуж за старшего брата, отвергнув любовь младшего – Эрнандо. Семейные контакты между ними продолжались, хотя отношения были натянуты. Эрнандо довольно удачно женился на дочери кофейного магната и принял от него дела. Рождение Хервасио, а через четыре года Христы, дочери Эрнандо, внесло новые сложности в их отношения. Дед настоял, чтобы его внуки еще в младенческом возрасте были помолвлены. Браки между двоюродными братьями и сестрами не возбранялись и даже приветствовались в старинных родах. Эрнандо хоть и скрипел зубами, но ему пришлось согласиться с волей отца. Обида на родителей Хервасио с годами не угасла, а может, даже обострилась. Он тешил себя мыслью, что ко времени, когда дети войдут в возраст жениха и невесты, можно будет отменить эту помолвку. Такое случалось, и если происходило по согласию сторон, то не было особым нарушением обычаев.
Однако судьба распорядилась по-своему. Молодые люди, несмотря на редкие встречи, прониклись симпатией друг к другу и поклялись в вечной любви. По возвращении из Принстона Хервасио принял от отца его адвокатскую практику и повел дела довольно успешно.