Привязав конец косички к большому пальцу ноги, Отциваннур намотал другой конец на палец левой руки, как следует натянул и тихонько дернул. Струна издала негромкий, чуть приглушенный, вибрирующий звук.
То что надо!
Отциваннур довольно улыбнулся и принялся плести вторую косичку.
На краю Отциваннурова плота уже сидели на корточках трое соседских ребятишек – двое мальчишек пяти и семи лет и светловолосая девочка с круглыми щечками, которой можно было дать года четыре. Дети с интересом наблюдали за тем, что делал Отциваннур, и почти неслышно перешептывались между собой, строя догадки о том, что он задумал на этот раз. Они ведь знали, ежели придешь на плот Отциваннура после сильной качки, так непременно увидишь что-нибудь необычное.
Взрослые появились, когда Отциваннур привязал к пальцу ноги третью косичку.
Первой пришла мать девочки. Обнаружив, что дочь куда-то запропастилась, она сразу догадалась, куда та могла пойти. Жили они всего в десяти переходах от плота Отциваннура, так что, забравшись на крышу надстройки, женщина убедилась в том, что ее догадка верна.
– Опять она к дураку убежала, – сказала женщина мужу, занимавшемуся затачиванием коротких, тонких палочек.
– Ну, так поди и приведи ее, – ответил муж, не прерывая своего занятия.
Женщина не хотела идти на плот Отциваннура. Ей не нравился дурачок. Главным образом потому, что в его присутствии она чувствовал себя не то чтобы неуверенно… И не смущенно… И не подавленно тоже… Наверное, правильно будет сказать, что рядом с Отциваннуром она чувствовала себя полной дурой. Да, именно так. Хотя сама себе женщина в этом, конечно же, никогда не признавалась. Ей больше нравилось верить в то, что она испытывает сострадание к убогому. А кроме того, мать боялась, что, находясь рядом с дурачком, дочь ее тоже поглупеет. Нельзя, чтобы в голову лезли чужие мысли. Чем больше мыслей – тем больше вопросов. А чем больше вопросов – тем меньше понимания того, что происходит вокруг. Вопросы должны быть простыми и конкретными. Например:
– А почему бы тебе самому за ней не сходить? – спросила женщина у мужа.
– Я занят, – ответил тот, даже не взглянув на жену, и, сосредоточенно прикусив губу, продолжил остругивать прутик.
– Чем это ты так занят? – подбоченясь, спросила женщина.
– Не видишь, что ли? – искоса глянул на нее муж.
– Вижу, – кивнула женщина. – Но не понимаю, зачем тебе это?
– Пока еще и сам не знаю. – Вжик – ножик срезал с конца прутика широкую стружку. – Может, для чего и сгодится. – Вжик. – Сама-то чем занимаешься? – Вжик.
Женщина безнадежно махнула рукой и шагнула на соседний плот.
По дороге она заглянула в окошко одной из соседских надстроек.
– Твой старший вместе с моей снова у дурачка на плоту сидит, –