– Что происходит, Диего?
Офицер обернулся. Вид у него был потрясенный.
– Социалисты взяли большинство.
– У нас в городе? – не поверил начальник полиции. Он совершенно точно знал, что эти выборы выиграл сеньор Рохо.
– По всей Испании…
На них зашикали, Мигель прислушался и понял, что по радио передают речь Его Величества.
По спине лейтенанта пробежал противный холодок.
«Состоявшиеся в воскресенье выборы, – печально произнес монарх, – доказали мне, что я более не вызываю у моего народа ни любви, ни привязанности».
«Господи, помоги Испании!» – обмер Мигель.
«Король может делать ошибки, – после небольшой паузы продолжил Альфонсо XIII. – Нет сомнений, что иногда ошибался и я, но я знаю, что наша страна всегда была снисходительной к ошибкам, совершенным без преступного умысла».
Мигель взмок. Впервые на его памяти король почти взывал о снисхождении!
«Я – король всех испанцев, и я сам – испанец, – продолжил Альфонсо. – Я мог бы найти достаточно способов защитить мои королевские права, но я предпочитаю решительно отойти в сторону…»
Весь зал, до единого человека, охнул.
«…чтобы не вызвать конфликт, который мог бы спровоцировать моих соотечественников на гражданскую войну друг против друга…»
Секретарша заплакала, а Диего шумно рванул воротник форменного кителя.
«…и, пока нация не призовет меня, я приостанавливаю осуществление моих королевских полномочий и оставляю Испанию, таким образом признавая, что она является единственной хозяйкой своей судьбы…»
Мигель почувствовал, как кровь ударила ему в висок. Он еще не представлял себе всех последствий происходящего, но уже понимал, что хуже повернуться не могло.
«Так… – лихорадочно соображал он. – Немедленно собрать всех. Эрнесто и Мануэля срочно отозвать из отпуска, и всех на казарменное положение!» Он дослушал высочайшее обращение до конца и рванулся к выходу. Бегом пересек центральную площадь и влетел в здание полицейского участка.
– Альварес!!! Ко мне! Где ты, черт тебя дери?!
– Да, господин лейтенант… – выскочил из дежурного помещения капрал. – Господи! Что стряслось? Да на вас лица нет!
Мигель хотел было сказать, но колени его подогнулись, и он сел на мгновенно подставленный капралом стул.
– Все… Альварес… – не своим голосом прохрипел лейтенант. – Теперь точно… все…
К обеду, когда Себастьян успел полить каждый из нескольких сотен цветов на клумбе сеньоры Долорес и начал выравнивать английскую лужайку, стало происходить что-то странное.
Сначала на террасу шаркающей походкой прохромал непривычно растрепанный старый полковник Эсперанса. Обвел небо диким взором, богохульно выругался и снова исчез внутри. А затем прошло еще около часа, и Себастьян