Вдруг где-то в трюме послышалось несколько выстрелов. Магистр и второй «чистильщик» молниеносно выхватили револьверы. На палубу имелось два хода – через машинное отделение и через каюты.
– Триллиен, иди вниз через машинное отделение, капитан, давай поворачивай к берегу, – распорядился Вадимор, а сам ринулся к каютам.
Он не успел добраться до лестницы, как со стороны машинного отделения послышалась отчаянная стрельба. «Чистильщик» Триллиен выскочил на палубу, истекая кровью.
– Нападение, магистр, их несколько!
Вадимор хмыкнул. Как? На королевском судне?!
Здесь и спрятаться негде!
– Где Парион?!
– Не знаю, наверное, убит!
В этот миг из трюма появился человек. Триллиен выстрелил, попав ему в голову, но ответная пуля уложила и самого спеца.
Кто-то попытался открыть лестничную дверь и со стороны кают. Магистр вскинул пистолет, но передумал, решив, что это может быть король. Однако ошибся. В дверях появились сразу двое. Вадимор пальнул от бедра, убив одного, но второй прострелил магистру плечо, прежде чем отправиться за товарищем.
Позади закричали. Нападавшие рвались через машинное отделение. Трое безоружных матросов кинулись в рукопашную, но добежать успел только один, он сцепился с ближайшим бандитом, оба рухнули, заблокировав проход.
Не теряя времени, магистр кинулся к каюте короля. Один из бандитов, топтавшийся перед ней, даже не успел повернуться, рухнув замертво. Вадимор рванул дверь и наткнулся на ствол винтовки. Последнее, что он видел, это лицо юного короля за спиной убийцы.
Самон Сальда вытер лицо от крови магистра и ринулся на палубу.
К этому времени все три отчаянных матроса погибли, еще один прыгнул за борт, другой забился под шлюпку. Остался лишь капитан, голыми руками свернувший шею одному из нападавших и теперь боровшийся с другим.
Завидев Ситиона, вышедшего вместе с Сальдой, капитан оттолкнул противника и заревел:
– Прыгай, мой король, прыгай!
Сальда, усмехнувшись, приобнял монарха, вскинул винтовку и выстрелил.
– Мой король, – затухающим голосом пробормотал капитан, и Ситион увидел в его глазах жуткую, чудовищную боль, но не от раны, а от неожиданного осознания предательства.
Не сумев перенести этого взгляда, юноша закрыл глаза, сполз по двери и забился в бесшумных рыданиях.
– Того, что выпрыгнул, мы застрелили, – доложил Самону один из соратников, тяжело дыша.
– Хорошо. Скольких мы потеряли?
– Восьмерых, и это при том, что одного спеца пристрелили спящим.
Сальда присвистнул:
– Не слабо. Эти «чистильщики» действительно серьезные ребята. Всех наших в мешки и с грузом за борт, нельзя, чтобы их нашли велетрийцы. Остальных аккуратно сложить на палубе, сами в шлюпку и на наш корабль.
– А этот не сорвется? Больно нервничает, – кивнул соратник на короля.
– Может. Надо держать его покрепче.